Был ли полезен барклай де толли
26 мая 1818 года, ровно 200 лет назад, скончался генерал-фельдмаршал князь Михаил Богданович Барклай-де-Толли – один из самых известных и выдающихся русских военачальников того времени. Некоторые современники давали ему неоднозначные оценки, что было связано с отступлением русских войск во время нашествия Наполеона, однако затем вклад Барклая-де-Толли и в победы русской армии, и в ее укрепление в бытность Барклая-де-Толли военным министром Российской империи, был оценен по заслугам. Даже Александр Сергеевич Пушкин удостоил Барклая-де-Толли стихотворением «Полководец». Кем был этот человек, без которого, как сегодня считают многие историки, могло и не быть знаменитой победы Михаила Илларионовича Кутузова под Москвой?
Интересно, что точная дата рождения Михаила Барклая-де-Толли неизвестна до сих пор. По одной версии он родился в 1755 году, по другой – в 1761 году, по третьей – в 1757 году. Сам Барклай-де-Толли вспоминал, что родился он в Риге, а в одном из биографических изданий сообщалось, что будущий полководец появился на свет в имении Луде Гросхоф в окрестностях Валки, на границе Латвии и Эстонии. Официально местом рождения Барклая-де-Толли указывается имение Памушис, куда семья его родителей перебралась в 1760 году. Не менее запутанным и интересным является и этническое происхождение военачальника. Предки Михаила Богдановича происходили из немецкой бюргерской семьи де Толли – бокового ответвления старинного шотландского дворянского рода Баркли, имевшего норманнские корни. В середине XVII века Питер Баркли переселился в Ригу. Дед Михаила Барклая-де-Толли Вильгельм занимал пост бургомистра Риги, а отец – Вейнгольд Готтард Барклай де Толли служил в российской армии, вышел в отставку в звании поручика. Мать Михаила Барклая-де-Толли Маргарита Елизавета фон Смиттен была родом из семьи местного священника немецкого происхождения. Будущего полководца в семье называли Михаэль-Андреас.
Будучи по происхождению человеком незнатного рода, Барклай-де-Толли все же поступил на военную службу, где в то время продвинуться не аристократу было очень и очень сложно. Военную службу Барклай-де-Толли начал в 1776 году в Псковском карабинерном полку, а 28 апреля (9 мая) 1778 года получил звание корнета. Следующий офицерский чин – подпоручика – Барклай-де-Толи получил только через пять лет, в 1783 году. Столь медленное продвижение по службе и было прямым следствием незнатного происхождения офицера. В 1786 году Барклай-де-Толли получил звание поручика Финляндского егерского корпуса, а в январе 1788 года был назначен адъютантом к генерал-поручику принцу Ангальт-Бернбургскому и получил капитанское звание. Было ему в то время уже около тридцати лет, а многие аристократы в таком возрасте носили как минимум звания полковников.
Капитан Барклай-де-Толли принимал участие в Русско-турецкой войне 1787-1791 гг., штурмовал Очаков, за что получил золотой Очаковский крест на Георгиевской ленте. Доблестная служба и храбрость позволили ему получить звание секунд-майора в Изюмском легкоконном полк. Затем Барклая-де-Толли перевели в Финляндскую армию, в составе которой он участвовал в Русско-шведской войне 1788-1790 годов. 1 (12) мая 1790 года Барклай-де-Толли получил звание премьер-майора Тобольского пехотного полка, а в конце 1791 года был переведен командиром батальона в Санкт-Петербургский гренадерский полк.
Таким образом, карьера офицера была достаточно медленной, пока многие ровесники Барклая-де-Толли из аристократических семей примеряли генеральские мундиры, он оставался простым майором – командиром батальона в гренадерском полку. На этом этапе его жизни ничто не предсказывало быстрой и головокружительной карьеры и вхождения в состав военно-политической элиты Российской империи. Барклай-де-Толли имел все шансы выйти в отставку подполковником, так и не дослужившись до реально высоких званий. Кстати, звание подполковника и перевод в Эстляндский егерский корпус командиром батальона Барклай-де-Толли получил в 1794 году, спустя три года майорской службы. В марте 1798 года Барклай-де-Толли получил звание полковника и был назначен командиром 4-го егерского полка. К этому времени ему было уже около сорока лет. Поскольку полковнику Барклаю-де-Толли удалось поддерживать в егерском полку образцовый порядок, часть демонстрировала большие успехи в службе, в марте 1799 года он был произведен в генерал-майоры. Это был колоссальный успех – ведь путь от полковника до генерал-майора занял у Барклая-де-Толли всего один год, а полковничье звание ему пришлось выслуживать более двадцати лет. В 1805 году, когда началась война с Францией, генерал-майор Барклай-де-Толли командовал бригадой в составе армии генерала Беннигсена, затем авангардом и арьергардом в этой же армии, был тяжело ранен в битве при Прейсиш-Эйлау.
Именно война с Наполеоном 1806-1807 гг. стала поворотным этапом в карьере генерала. В апреле 1807 года Барклай-де-Толли два раза встретился с императором Александром I, которому представил свою позицию по вопросу о дальнейшей войне с Наполеоном Бонапартом и выступил за использование тактики «выжженной земли». В это же время Барклай-де-Толли, спустя девять лет службы генерал-майором, получил звание генерал-лейтенанта и был назначен командиром 6-й пехотной дивизии. Таким образом, путь до командира дивизии занял у Барклая-де-Толли тридцать один год и был очень сложным, наполненным участием в целом ряде войн и медленным продвижением по службе. Даже по современным меркам путь в тридцать с лишним лет до командира дивизии сочли бы очень долгим, а в то время многие офицеры из знатных семей проходили его за считанные годы. Барклай-де-Толли был настоящим генералом, всю жизнь отдавшим армейской службе.
В мае 1808 года 6-я пехотная дивизия была преобразована в Отдельный экспедиционный корпус и переброшена в Финляндию – для участия в боевых действиях против шведских войск. Это обстоятельство также способствовало карьерному росту Барклая-де-Толли – он получил полномочия командира корпуса, действовал на территории Финляндии блестяще. 20 марта (1 апреля) 1809 года генерал-лейтенант Михаил Барклай-де-Толли получил звание генерала от инфантерии, а уже 29 марта (10 апреля) был назначен главнокомандующим Финляндской армии и генерал-губернатором Финляндии. Это означало вхождение генерала в состав высших военачальников Российской империи и обеспечивало его реальное влияние на российскую армию.
Карьерный взлет никому неизвестного и незнатного генерал-лейтенанта Барклая-де-Толли стал предметом обсуждения в аристократических кругах Российской империи. Ведь накануне производства Барклая-де-Толли в генералы от инфантерии, в России насчитывался 61 генерал-лейтенант. Среди них Барклай-де-Толли был 47-м по старшинству, поэтому после его назначения обойденными себя почувствовали 46 генерал-лейтенантов, которые могли бы претендовать на звание генерала от инфантерии. Но император, принимая решение о производстве Барклая-де-Толли в генералы от инфантерии и о назначении его генерал-губернатором Финляндии, действовал вполне осознанно.
Дело в том, что в отличие от большинства других генералов, Барклай-де-Толли действительно был не просто армейским командиром, а полководцем, способным и знающим армию, стремящимся привести ее к еще большим победам. К тому же, Барклай-де-Толли оказался и эффективным военным администратором на посту генерал-губернатора Финляндии, заслужив полное доверие императора. 20 января (1 февраля) 1810 года генерал от инфантерии Михаил Барклай-де-Толли был назначен военным министром Российской империи и был введен в состав Сената. Это была головокружительная карьера.
Сразу же после назначения на пост военного министра, Барклай-де-Толли приступил к укреплению российской армии и подготовке ее к неизбежному столкновению с наполеоновской Францией. Барклаем были разработаны два основных военных плана на случай вероятного нападения Франции на Российскую империю. Согласно первому плану, русская армия должна была перейти в наступление и окружить французские войска в Варшавском герцогстве и Пруссии, а затем предпринять наступление на Францию, проведя войска через Германию. Второй план предусматривал изматывание французских войск путем уклонения русской армии от крупных «лобовых» столкновений с наполеоновским войском и заманивания французов вглубь российской территории с одновременным использованием тактики «выжженной земли».
В 1810-1812 гг. подготовка к боевым действиям велась полным ходом. Строились новые крепости, увеличивалась численность личного состава, армия была переведена на корпусную организацию, что способствовало общему повышению эффективности управления подразделениями. Очень большое значение в общем контексте подготовки к боевым действиям имело создание продовольственных баз для вооруженных сил, запасов вооружения и боеприпасов, более активное производство артиллерийских орудий и снарядов, огнестрельного и холодного оружия. На военные нужды расходовалась большая часть средств государственного бюджета страны.
С началом войны с Наполеоном Барклай-де-Толли, первое время сохраняя за собой пост военного министра, одновременно возглавил Западную армию. Поскольку наполеоновские войска серьезно превосходили Западную армию по численности, Барклай-де-Толли был вынужден все дальше и дальше отступать в пределы Российской империи. У него возникли разногласия с другим полководцем – командующим 2-й Западной армией генералом от инфантерии Петром Ивановичем Багратионом, который настаивал на сражении с французскими войсками и обвинял Барклая-де-Толли в неспособности командовать вверенными ему войсками.
Поскольку формально военный министр Барклай-де-Толли не имел полномочий главнокомандующего армией, сложилась ситуация, когда два равных по званию генерала не желали подчиняться друг другу и не могли сработаться вместе. Стало нарастать и недовольство поместного дворянства действиями Барклая-де-Толли, использовавшего тактику «выжженной земли». За два дня до Бородинской битвы генерал Барклай-де-Толли был освобожден от обязанностей военного министра страны, оставшись командующим 1-й Западной армией. Он очень тяжело переживал то общественное осуждение, с которым столкнулся вследствие отступления вверенной ему армии вглубь России.
В ноябре 1812 года Барклай-де-Толли направил письмо императору Александру I, в котором объяснял необходимость отступления и излагал свое видение войны с Наполеоном. Александр I ответил Барклаю-де-Толли очень благосклонно, поскольку генерал всегда импонировал императору. Однако, на военную службу Барклай-де-Толли вернулся уже после Отечественной войны 1812 года, в 1813 году. Он был назначен командующим 3-й армией в Заграничном походе русской армии, а 17 (29) мая 1813 года принял командование объединённой русско-прусской армией. Под командованием Барклая-де-Толли русские войска успешно сражались под Торном, Кульмом, Лейпцигом, Парижем.
За успехи русских войск в Германии и Франции генерал от инфантерии Барклай-де-Толли 29 декабря 1813 (10 января 1814) был возведен в графское достоинство, а 18 (30) марта 1814 года произведен в генерал-фельдмаршалы. Победа над Наполеоном способствовала настоящему триумфу генерал-фельдмаршала Барклая-де-Толли. 30 августа (11 сентября) 1815 года он был возведен в княжеское достоинство. Император стал осыпать генерал-фельдмаршала почестями, оказывать ему всевозможные знаки внимания. Александр I лично пригласил Барклая-де-Толли в Санкт-Петербург, где военачальника встречал почетный караул.
После победы над Наполеоном Барклай-де-Толли продолжал занимать должность командующего 1-й армией со штаб-квартирой в Могилеве. Он стал вхож к императору, сопровождал его в поездке по Российской империи. Осмысляя свой боевой опыт и анализируя действия русской и зарубежных армий, генерал-фельдмаршал опубликовал сочинение «Правила рассыпного строя, или Наставления о рассеянном действии пехоты для егерских полков и застрельщиков всей пехоты», позднее дополненное разделом «Об употреблении стрелков в линейных учениях».
Кто знает, как бы сложилась дальнейшая военная, а может и политическая карьера знаменитого полководца, если бы не преждевременная смерть в возрасте 56 лет. Михаил Богданович Барклай-де-Толли скончался 14 (26) мая 1818 года во время поездки на лечение в Пруссию. Смерть наступила на мызе Штилитцен, ныне – поселок Нагорное Черняховского района Калининградской области России. Прах генерала захоронили в фамильном имении Бекгоф (Лифляндия), однако в годы Великой Отечественной войны могила генерал-фельдмаршала была осквернена мародерами, искавшими в его усыпальнице драгоценности и ценные ордена.
Источник
Михаил Богданович Барклай-де-Толли знал, что такое несправедливость и незаслуженная обида. При жизни многие считали его предателем, награждали нелестными прозвищами и пытались принизить заслуги выдающегося полководца.
Именно на него легла вся тяжесть ответственности за провальное начало Отечественной войны 1812 года, и именно он в глазах современников стал единственным виновником отступления русской армии и захвата Москвы французами.
Дж. Доу. Портрет Барклая-де-Толли. Фрагмент
За блестящие успехи
По карьерной лестнице Барклай-де-Толли поднимался сам. За два десятка лет в армии он дослужился до чина полковника. Когда в 1805 году Российская империя вступила в коалицию против Наполеона, Михаил Богданович командовал войсками в армии генерала Беннигсена, а в войне четвертой коалиции отличился в боях при Пултуске и Прейсиш-Эйлау, за что был повышен до генерал-лейтенанта.
В 1808 году Барклай-де-Толли в качестве командующего экспедиционного корпуса принял участие в Русско-шведской войне. За блестящие успехи Александр I пожаловал полководцу генеральский чин и должность генерал-губернатора вновь присоединенного Финляндского княжества.
Военный министр
На новом поприще Барклай-де-Толли проявил себя весьма талантливым организатором. Врожденная скрупулезность и трудолюбие позволили ему в кратчайшие сроки навести порядок во вверенных областях. Звезда де-Толли взлетела еще выше: в 1810 году Михаил Богданович занял пост военного министра и загодя начал подготовку к возможному вторжению Наполеона.
Неизвестный художник. Портрет Барклая-де-Толли
За два года он провел ряд преобразований. По инициативе Барклая-де-Толли русская армия была переведена на более гибкую и автономную корпусную организацию, а военное министерство поделено на отдельные департаменты, занимавшиеся насущными нуждами войск. В частности, именно в этот период появилась специальная канцелярия разведки и контрразведки.
Перед угрозой войны общая численность армии была существенно увеличена, а военное министерство разработало план действий на случай вторжения французов в Россию.
Кто виноват?
Война началась 24 июня 1812 года. Когда французские войска переправились через пограничный Неман, стало очевидно, что остановить или уничтожить армию Наполеона на дальних рубежах уже не удастся.
Основные силы русских войск — 1-я западная армия, которой командовал Барклай-де-Толли, и 2-я западная армия, под началом князя Багратиона, оказались рассечены французами, а для того, чтобы объединиться, были вынуждены отходить к Смоленску, попутно ведя арьергардные бои.
Дж. Доу. Портрет П. И. Багратиона
В сложившейся ситуации отступление было вполне разумным тактическим маневром, но простым людям эту горькую истину объяснить было невозможно. Французы один за другим захватывали русские города, разоряли деревни и усадьбы. Виновником всех этих бед в глазах народа стал Барклай-де-Толли.
«Когда в товарищах согласья нет…»
Ситуация усугублялось тем, что Александр I не назначил единого главнокомандующего армиями. Волей-неволей эту ношу пришлось нести военному министру — Барклаю-де-Толли. Такое положение дел раздражало Багратиона: командующие 1-й и 2-й армий были равны по званию, поэтому полностью подчиняться Барклаю-де-Толли он не желал. К тому же Багратион считал, что отступление — не выход из ситуации.
Противоречие между полководцами особенно обострилось после вынужденного отступления из Смоленска. В войсках пошли разговоры, что «немец» и «трус» Барклай-де-Толли сдает русскую землю врагу. Единственным возможным решением в этой ситуации было назначение нового главнокомандующего.
П. фон Гесс. Сражение при Смоленске
«Я всегда буду убеждён, что сделал всё необходимое…»
В августе 1812 года император оказался в такой ситуации, когда для спасения армии требовалось сдать Москву, а для спасения боевого духа солдат — отстранить от командования Барклая-де-Толли. Собранием особого комитета было решено назначить главнокомандующим Михаила Илларионовича Кутузова.
Михаил Богданович остался командующим 1-й западной армии. Назначение Кутузова он переживал очень тяжело. Без вины виноватый и действовавший всегда лишь во имя отечества, он воспринял свою отставку как доказательство недоверия государя.
Однако на этот раз император принял верное решение: русскому войску требовался харизматичный лидер, пользовавшийся в народе популярностью. Этим требованиям полностью соответствовал Кутузов, умевший договорится как с командирами, так и с солдатами.
А. Кившенко. Военный совет в Филях
Новый главнокомандующий добился полнейшего доверия армии. Даже после Бородинской битвы, когда русские войска продолжили отступать, Кутузов сумел оправдаться в глазах простых солдат. Он стал народным героем Отечественной войны, хотя фактически придерживался стратегии Барклая-де-Толли.
Впрочем, Михаил Богданович Барклай-де-Толли получил и славу, и почет, но уже после окончания Отечественной войны.
Ставьте палец вверх и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить самое интересное!
Что ещё почитать:
«Я прощаю, но Россия не простит», — почему Кутузов не хотел продолжать войну с Наполеоном
Отец русской разведки, чей хитроумный план помог победить Наполеона
Источник
У Казанского собора в Санкт-Петербурге стоят памятники двум спасителям Отечества от наполеоновского нашествия — русским полководцам Барклаю-де-Толли и Кутузову. Но если Михаил Илларионович до сих пор справедливо пользуется всеобщим признанием, то его тезка Михаил Богданович и при жизни своей не был популярен, да и потомки его, увы не жаловали.
А ведь именно благодаря умелому руководству Барклая-де-Толли была сохранена русская армия, которую он передал Кутузову для дальнейшей борьбы.
Интересно, возникал ли у вас вопрос, как правильно писать фамилию Михаила Богдановича? Главное, придерживаться однообразия в написании. В большинстве случаев фамилию Барклая-де-Толли пишут через два дефиса. Встречаются написания с одним дефисом: Барклай де-Толли или совсем без них: Барклай де Толли. В бумагах самого Барклая его фамилия так и пишется — совсем без дефисов. Однако в русском языке написание некоторых иностранных имен или названий пишутся с дефисами, отсутствующими в оригинале: Monte Carlo, и Монте-Карло; Jean Michel Jarre, и Жан-Мишель Жарр и т.д. Кроме того, через дефис писали его фамилию Александр Пушкин, Лев Толстой, литератор Фаддей Булгарин, историки князь Петр Долгоруков и великий князь Николай Михайлович.
Читайте также: Бородинская битва. Победитель по-прежнему неизвестен …
Михаила Богдановича Барклая-де-Толли, получившего при рождении имя Михаэль Андреас Барклай де Толли (Michael Andreas Barclay de Tolly), иногда называют немцем. Но были в его роду шотландские и норманские корни. По одной из версий, Рожер де Бершелэ (Roger de Berchelai) попал в Британию с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. По другой легенде, Барклаи в лице Робер-и-Готье-де-Беркелэ (Robert et Gautier de Berkeley) впервые появились там в конце правления Малкольма IV, правившего Шотландией в 1165 году. И еще одно предположение: фамилия Барклай происходит от названия деревушки Бэркли (Berkley) в графстве Сомерсет, которая в XI столетии называлась Berchelei.
Мужская линия этих Барклаев прервалась в 1456 году, и старшинство перешло к ветви Барклая из города Тоуви (Towie) в Абердиншире. Современный биограф полководца историк Сергей Нечаев сообщает: «Таким образом, приставка «де Толли» к фамилии «Барклай» происходит от модифицированного названия города Тоуви (Towie — Towy — Tollie — Tolly)».
Первыми остзейскими «немцами» стали Питер и Джон Барклаи, которые переселились в вольный ганзейский город Росток в 1621 году. Сыновья барона, купцы, торговавшие шелком, вскоре стали гражданами города — бюргерами. Судьба большинства Барклаев оказалась связана с Ригой. В 1721 году Лифляндия отошла к Российской империи и семья Барклая-де-Толли вступила в подданство к русскому царю. Первым русским подданным в роде Барклаев стал в 1710 году дед Михаила Богдановича по имени Вильгельм-Стефан. Отец выдающегося полководца также был русским офицером, приобретшим своей службой дворянское достоинство и вышедший в отставку поручиком. И в заключение всего этого интернационала, от британских морей до литовских болот, будущий фельдмаршал появился на свет в Латвии, а в неполных десять лет стал вахмистром в петербургском Новотроицком кирасирском полку.
Перед Отечественной войной 1812 года Барклай-де-Толли командовал 1-й Западной армией, размещенной на границе в Литве. Будучи одновременно и военным министром, Барклай в известной степени распоряжался и 2-й Западной армией, находившейся под командованием генерала от инфантерии князя Петра Багратиона. Однако полноценного взаимодействия между двумя армиями не было из-за несходства характеров их командующих и их взаимного соперничества. Однако, главное, что с первых дней войны Барклай-де-Толли избрал верную тактику в отношении Бонапарта, которая нанесла серьезный урон «Великой армии» французского императора. Говорят, при отъезде из армии Александр I обратился к Барклаю со словами: «Поручаю вам свою армию; не забудьте, что второй у меня нет». Барклай-де-Толли с честью выполнил свою миссию. Нужно еще учитывать,что Барклай, даже как военный министр, не мог отдавать приказы армиям А. П. Тормасова и П. В. Чичагова. Проще говоря, Барклай во многом был скован в своих действиях как полководец.
Но Барклай сумел провести вокруг пальца хитрого французского лиса. Русская армия тремя колоннами ушла из-под Витебска так тихо, оставив на месте бивуаков горящие костры, что противник до утра не догадывался, куда подевались русские и где их искать. Наполеон был взбешен. В течение некоторого времени великий полководец находился в полнейшем неведении насчет наших военных сил. Разбить русские армии порознь, что сперва казалось весьма легкой задачей, у Наполеона так и не получилось. И все-таки государь, не любивший Кутузова, назначил его главнокомандующим вместо Барклая. Вопрос о назначении именно Кутузова на роль единого главнокомандующего достоин отдельного рассмотрения.
В юбилей Бородинского сражения следует вспомнить, как оскорбленный в своих лучших чувствах фельдмаршал искал смерти в бою. Это не только его собственное признание, сделанное генералу Ермолову. В рапорте императору Кутузов отмечал поведение своего предшественника во время битвы при Бородино: «Барклай-де-Толли присутствием духа своего и распоряжениями удерживал стремящегося против центра и правого фланга превосходного неприятеля; храбрость же его в сей день заслуживает всякую похвалу». Свидетельства других очевидцев не противоречат кутузовскому докладу. Александр наградил Барклая орденом Святого Георгия 2-й степени. «Провидение пощадило жизнь, для меня тягостную», — писал впоследствии Барклай.
На военном совете в Филях именно Барклай, уже переставший быть главнокомандующим, первым высказал мысль о необходимости отступления. Это не могло не понравится Кутузову, который придерживался такого же мнения — но ненависть к бывшему главнокомандующему прорывалась в российской провинции. Когда Барлай проезжал через Калугу или по дороге из Тулы к Владимиру, обыватели называли его изменником и предателем. Приходилось вызывать полицию, чтобы расчистить толпу, а ординарцу — обнажать саблю.
Во Владимире Барклай, очень сильно заболевший, остановился в ожидании ответа на свое письмо, которое послал на высочайшее имя. Там содержались ламентации: «Известный отзыв князя Голенищева-Кутузова, что отдача неприятелю Москвы есть следствие отдачи Смоленска, к сожалению, подтверждает во многих умах сии ужасные для чести армий и предводительствовавших ими заключения». Адъютант вернулся, но без письма от Александра.
В конце концов, император написал Барклаю, состоялась и аудиенция. Михаил Богданович и в записках царю и при личной встрече неоднократно пытался оправдаться. Безрезультатно. Сергей Нечаев так объясняет такое поведение божьего помазанника: «Видимо, Александр I считал подобную публикацию политически нецелесообразной, ибо она могла подорвать престиж победоносной русской армии, которой еще предстояло освободить Европу от Наполеона. Тут вопрос личного достоинства, чести и репутации какого-то генерала для него явно отходили даже не на второй, а на двести двадцать второй план».
Тем временем Кутузов продолжал делать то, чем занимался Барклай и за что его совершенно напрасно называли предателем. Простым русским людям, не любившим и не понимавшим «немцев», казалось, что при своем «Михайле Ларивоныче» победа достанется быстрее, чем при военачальнике, фамилию которого перекроили на «Болтай да и только». Любопытно, когда в армии и обществе ругали Барклая, который совсем не был немцем, в качестве первого кандидата в главнокомандующие рассматривали настоящего немца Левин-Августа фон Беннигсена. Была еще одна немецкая фигура — цареубийца граф Петер-Людвиг фон дер Пален.
Читайте также: Кто поджёг Москву?
Жизнь Барклая продолжалась до весны 1818 года, но свою историческую роль в судьбах нашей Отчизны он сыграл шестью годами ранее.
Источник