Для чего и для кого полезно изучать латинский язык
 êîììåíòàðèè ê ìîåìó ïðåäûäóùåìó ïîñòó ïðèøëè çàùèòíèêè Çàäîðíîâà, îáâèíèâøèå ìåíÿ â òîì, ÷òî ÿ, åñëè ñôîðìóëèðîâàòü ýòî èíòåëëèãåíòíî, ñìåþ íàçûâàòü áðåäîì âçãëÿäû óæå óìåðøåãî ÷åëîâåêà. Äîâîëüíî ñòðàííàÿ ïîçèöèÿ, åñëè ÷åñòíî: ñìåðòü íèêîãî àâòîìàòè÷åñêè íå äåëàåò ñâÿòûì èëè óìíûì è íå äà¸ò èíäóëüãåíöèè íà èíäîêòðèíàöèþ ïóáëèêè ïñåâäîíàó÷íîé àõèíååé. Ïåðåôðàçèðóþ ðèòîðè÷åñêèé âîïðîñ @sarth: ëèøàåò ëè íàñ ñìåðòü Ãèòëåðà ïðàâà êðèòèêîâàòü åãî âçãëÿäû?
Âïðî÷åì, ñåãîäíÿøíèé ïîñò íå òîëüêî è íå ñòîëüêî îá òîì. Ñèòóàöèÿ íàâåëà ìåíÿ íà ìûñëü ðàçîáðàòü ìèô, âîçíèêøèé âîêðóã âûðàæåíèÿ î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè íè÷åãî.  Èíòåðíåòå ãóëÿåò áàéêà, áóäòî áû ïîëíîñòüþ èçðå÷åíèå çâó÷èò êàê î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè íè÷åãî, êðîìå ïðàâäû. Áûëî ýòî è íà Ïèêàáó:
Çäåñü, êàê ýòî ÷àñòî áûâàåò, ñìåøàíà ïðàâäà è ëîæü. Ïðàâäà çàêëþ÷àåòñÿ â òîì, êîìó ïðèíàäëåæèò èçðå÷åíèå. Ëîæü â òîì, êàê îíî ïî-íàñòîÿùåìó çâó÷àëî. Íî îáî âñ¸ì ïî ïîðÿäêó.
Âûðàæåíèå äåéñòâèòåëüíî ïðèïèñûâàåòñÿ Õèëîíó èç Ñïàðòû (VI âåê äî íàøåé ýðû), èçâåñòíîìó òàêæå ïî ôðàçå «Ïîçíàé ñàìîãî ñåáÿ». Îá ýòîì íàñ èíôîðìèðóþò èñòî÷íèêè íàèâûñøåé àâòîðèòåòíîñòè, êàê îòå÷åñòâåííûå, òàê è çàðóáåæíûå (Áàáè÷åâ Í.Ò., Áîðîâñêèé ß.Ì. Ñëîâàðü ëàòèíñêèõ êðûëàòûõ ñëîâ, 1999, ñòð. 140; Stone J.R. The Routledge dictionary of Latin quotations, ñòð. 20).
Ïðè ýòîì ôðàçà äî íàñ äîøëà â ñîñòàâå òðóäà Äèîãåíà Ëàýðòñêîãî «Î æèçíè, ó÷åíèÿõ è èçðå÷åíèÿõ çíàìåíèòûõ ôèëîñîôîâ». Êñòàòè, Äèîãåí æèë âî II-III âåêàõ íàøåé ýðû, òî åñòü, îò Õèëîíà åãî îòäåëÿåò ñâûøå ñåìèñîò ëåò.
Äàäèì ñëîâî Äèîãåíó:
Âîò åãî [Õèëîíà kl.] ïðåäïèñàíèÿ. Ñäåðæèâàé ÿçûê, îñîáåííî â çàñòîëüå. Íå çëîñëîâü î áëèæíåì, ÷òîáû íå óñëûøàòü òàêîãî, ÷åìó ñàì íå ïîðàäóåøüñÿ. Íå ãðîçèñü: ýòî äåëî áàáüå. Ê äðóçüÿì ñïåøè ïðîâîðíåå â íåñ÷àñòüå, ÷åì â ñ÷àñòüå. Áðàê ñïðàâëÿé áåç ïûøíîñòè. Ìåðòâûõ íå õóëè. Ñòàðîñòü ÷òè. Áåðåãè ñåáÿ ñàì. Ëó÷øå ïîòåðÿ, ÷åì äóðíàÿ ïðèáûëü: îò îäíîé ãîðå íà ðàç, îò äðóãîé íàâñåãäà. ×óæîé áåäå íå ñìåéñÿ. Êòî ñèëåí, òîò áóäü è äîáð, ÷òîáû òåáÿ óâàæàëè, à íå áîÿëèñü. Õîðîøî íà÷àëüñòâîâàòü ó÷èñü íà ñâîåì äîìå. ßçûêîì íå óïðåæäàé ìûñëü. Îáóçäûâàé ãíåâ. Ãàäàòåëüñòâó íå ïåðå÷ü. Íà íåïîñèëüíîå íå ïîñÿãàé. Íå ñïåøè â ïóòè. Êîãäà ãîâîðèøü, ðóêàìè íå ðàçìàõèâàé ýòî çíàê áåçóìñòâà. Çàêîíàì ïîêîðñòâóé. Ïîêîåì ïîëüçóéñÿ.
Êàê ìû âèäèì, ýòî íàáîð ìîðàëèçàòîðñêèõ ñåíòåíöèé â äóõå «Ìàìó ñëóøàé, íîñè øàïêó çèìîé». Èíòåðåñóþùàÿ íàñ «Ìåðòâûõ íå õóëè». Êàê îíà çâó÷àëà â îðèãèíàëå? τὸν τεθνηκóτα μὴ κακολογεῖν. Ãëàãîë κακολογεῖν ñîñòîèò èç äâóõ êîðíåé κακός «ïëîõîé» è λόγος «ñëîâî». Ñîáñòâåííî, ãîâîðÿ, â ñâî¸ âðåìÿ îí áûë ñêàëüêèðîâàí â ñòàðîñëàâÿíñêèé â âèäå çúëîñëîâèòè, îòêóäà áûë ïîçàèìñòâîâàí â ðóññêèé êàê çëîñëîâèòü. Íà ðóññêèé ýòîò ãðå÷åñêèé ãëàãîë ïåðåâîäèòñÿ êàê «çëîñëîâèòü, ïîíîñèòü, ÷åðíèòü, êëåâåòàòü, îñêîðáëÿòü». Òàê ÷òî Õèëîí ãîâîðèò íàì: «Íå çëîñëîâèòü î ì¸ðòâîì». Âèäèìî, ïîòîìó, ÷òî îí óæå íå ñìîæåò îòâåòèòü.  îòëè÷èå îò æèâûõ: «Íå çëîñëîâü î áëèæíåì, ÷òîáû íå óñëûøàòü òàêîãî, ÷åìó ñàì íå ïîðàäóåøüñÿ». Âûõîäèò, ýòèìè äâóìÿ ñåíòåíöèÿìè Õèëîí íå ðåêîìåíäóåò íàì çëîñëîâèòü â ïðèíöèïå.
Ñåêóíäî÷êó, à ãäå æå çäåñü ÷òî-íèáóäü ïðî íåîáõîäèìîñòü ãîâîðèòü õîðîøî èëè ïðàâäó?  îðèãèíàëå íè÷åãî ïîäîáíîãî íåò.
Îò÷àñòè âèíîâàò ïåðåâîä íà ëàòûíü, ïðè÷¸ì ïåðâûå äî íàñ íå äîøëè.  XV âåêå íîâûé ïåðåâîä ñäåëàë èòàëüÿíñêèé ìîíàõ Àìáðîäæî Òðàâåðñàðè. Íå çíàþ, îáèäåëñÿ ëè èòàëüÿíåö íà Õèëîíà çà òðåáîâàíèå íå ðàçìàõèâàòü ðóêàìè âî âðåìÿ ðàçãîâîðà, èëè åù¸ êàêîé-òî ôàêòîð ñûãðàë ðîëü, íî ïåðåâîä åãî íåòî÷åí: de mortuis nihil nisi bonum. Òî åñòü, «Î ì¸ðòâûõ íè÷åãî, êðîìå õîðîøåãî». ×óâñòâóåòå ðàçíèöó? Òî åñòü, åñëè Õèëîí ðåêîìåíäîâàë íå îñêîðáëÿòü ì¸ðòâûõ, òî â ïåðåâîäå ýòî ïðåâðàùàåòñÿ â ïîæåëàíèå ì¸ðòâûõ õâàëèòü.
Èìåííî â ëàòèíñêîì ïåðåâîäå â ðàçíûõ âàðèàíòàõ (÷àñòî öèòèðóþò êàê de mortuis aut bene, aut nihil «î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè íè÷åãî») ôðàçà ñòàëà ïîïóëÿðíîé.
 òî æå âðåìÿ ìíîãèõ ýòà ñåíòåíöèÿ ñìóùàëà, è ñ íåé ñòàëè ïîëåìèçèðîâàòü. Îäèí èç ñàìûõ ðàííèõ ïðèìåðîâ, êîòîðûé ìíå óäàëîñü îáíàðóæèòü, ïðèíàäëåæèò íåìåöêîìó äðàìàòóðãó Àâãóñòó ôîí Êîöåáó («Ìîå áåãñòâî â Ïàðèæ çèìîé 1790 ãîäà»):
Ñëåäîâàëî áû ãîâîðèòü íå de mortuis nil nisi bene [î ì¸ðòâûõ òîëüêî õîðîøî kl.], à de mortuis nil nisi vere [î ì¸ðòâûõ òîëüêî ïðàâäèâî kl.].
Íå îòñòàþò îò íåãî è îòå÷åñòâåííûå ìûñëèòåëè. Ïîçâîëþ ñåáå äàòü ëèøü íåñêîëüêî öèòàò, îñòàëüíûå ìîæíî íàéòè â óæå óïîìÿíóòîì Ñëîâàðå ëàòèíñêèõ êðûëàòûõ ñëîâ, ñòð. 139-142:
Íó è ÿçû÷îê æå ó âàñ, Èâàí Åôèìû÷! Ðóãàëè áû æèâûõ, à òî îò âàñ è ïîêîéíèêàì äîñòàåòñÿ. Åñòü òàêàÿ ïîñëîâèöà: de mortis, de mortibus…
Âû õîòèòå ñêàçàòü: «De mortuis aut bene, aut nihil». Íî ýòà ïîñëîâèöà íåëåïàÿ, ÿ åå íåñêîëüêî ïîïðàâëÿþ; ÿ ãîâîðþ: de mortuis aut bene, aut male [î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè ïëîõî kl.]. Èíà÷å âåäü èñ÷åçëà áû èñòîðèÿ, íè îá îäíîì èñòîðè÷åñêîì çëîäåå íåëüçÿ áûëî áû ïðîèçíåñòè ñïðàâåäëèâîãî ïðèãîâîðà, ïîòîìó ÷òî âñå îíè ïåðåìåðëè. [À. Í. Àïóõòèí, Ìåæäó æèçíüþ è ñìåðòüþ]
Ôàðèñåè áóðæóàçèè ëþáÿò èçðå÷åíèå: de mortuis aut bene aut nihil (î ìåðòâûõ ëèáî ìîë÷àòü, ëèáî ãîâîðèòü õîðîøåå). Ïðîëåòàðèàòó íóæíà ïðàâäà è î æèâûõ ïîëèòè÷åñêèõ äåÿòåëÿõ è î ìåðòâûõ, èáî òå, êòî äåéñòâèòåëüíî çàñëóæèâàåò èìÿ ïîëèòè÷åñêîãî äåÿòåëÿ, íå óìèðàþò äëÿ ïîëèòèêè, êîãäà íàñòóïàåò èõ ôèçè÷åñêàÿ ñìåðòü. [Â. È. Ëåíèí, Î äåìîíñòðàöèè ïî ïîâîäó ñìåðòè Ìóðîìöåâà]
De mortuis aut bene, aut nihil, êàêîå ÿçû÷åñêîå, ëîæíîå ïðàâèëî! Î æèâûõ ãîâîðè äîáðî èëè íè÷åãî. Îò ñêîëüêèõ ñòðàäàíèé ýòî èçáàâèëî áû ëþäåé, è êàê ýòî ëåãêî. Î ìåðòâûõ æå ïî÷åìó íå ãîâîðèòü è õóäîãî.  íàøåì ìèðå, íàïðîòèâ, óñòàíîâèëîñü ïðàâèëî: ñ íåêðîëîãàìè è þáèëåÿìè ãîâîðèòü îäíè ñòðàøíî ïðåóâåëè÷åííûå ïîõâàëû, ñëåäîâàòåëüíî, òîëüêî ëîæü. È ýòî íàíîñèò ëþäÿì óæàñíûé âðåä, ñãëàæèâàÿ è äåëàÿ áåçðàçëè÷íûì ïîíÿòèå äîáðà è çëà. [Ë. Í. Òîëñòîé, Äíåâíèêè, ôåâð., 1902]
Äðóæåñêè ïðèâåòñòâîâàâ ãîñòÿ, õîçÿèí [Í. Ñ. Ëåñêîâ] èñïîäâîëü ïåðåøåë ê ñóðîâûì åìó óïðåêàì çà ïðèóêðàøåíèå â ãàçåòíîé ïîìèíêå ëèòåðàòóðíûõ çàñëóã è îáùåñòâåííûõ äîñòîèíñòâ óìåðøåãî.
Äà âåäü ýòî æå â íåêðîëîãå, Íèêîëàé Ñåìåíîâè÷!
À â íåêðîëîãàõ íàäî íåïðåìåííî ãîâîðèòü íåïðàâäó?
«Aut bene, aut nihil».
 îáîèõ ñëó÷àÿõ, ñëåäîâàòåëüíî, ëãàòü?
Íî äðóãîãî æå ïðàâèëà íåò, Íèêîëàé Ñåìåíîâè÷.
Êàê íåò? ìÿãêî âìåøàëñÿ â óãðîæàâøèé îáîñòðèòüñÿ äèàëîã «íàðî÷èòî-ëàñêàòåëüíûé ìåëîäèêà Â. Ë. Âåëè÷êî. Åñòü è î÷åíü êðàñèâîå è çâó÷íîå, íî ïî÷åìó-òî íèêîãäà íå âñïîìèíàåìîå: de mortuis veritas. [A. Í. Ëåñêîâ, Æèçíü Íèêîëàÿ Ëåñêîâà (âñòóïëåíèå)]
Îòìå÷ó, ÷òî ïîñëåäíÿÿ ïåðåäåëêà ïëîõà ñ òî÷êè çðåíèÿ ãðàììàòèêè, ëó÷øå áóäåò: de mortuis nihil nisi verum «î ì¸ðòâûõ íè÷åãî, êðîìå ïðàâäû».
Òàê îòêóäà æå âçÿëàñü ïåðåäåëêà «î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè íè÷åãî, êðîìå ïðàâäû»? Ïî âñåé âåðîÿòíîñòè, êòî-òî ñëó÷àéíî èëè óìûøëåííî ñêðåñòèë «òðàäèöèîííûé» âàðèàíò è àëüòåðíàòèâó åìó, ïðåäëîæåííóþ Êîöåáó è ïîëó÷èë äîâîëüíî ïðè÷óäëèâîãî êåíòàâðà.
Ïîäâåäó êîðîòêîå ðåçþìå âñåìó âûøåñêàçàííîìó:
1. Èñõîäíàÿ ñåíòåíöèÿ çâó÷èò êàê «Íå çëîñëîâèòü î ì¸ðòâîì». «Î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè íè÷åãî» — êðèâîâàòûé ïåðåâîä. «Î ì¸ðòâûõ èëè õîðîøî, èëè íè÷åãî, êðîìå ïðàâäû» åù¸ õóæå è âîîáùå óæå ìàëî ñâÿçàíî ñ îðèãèíàëîì.
2. Ýòî ëèøü èçðå÷åíèå êîíêðåòíîãî ôèëîñîôà, à íå íåêîå îáùåå ïðàâèëî. Åñëè êòî-òî áóäåò îïåðèðîâàòü èì êàê àðãóìåíòîì â ñïîðå, òî ó òàêîãî ÷åëîâåêà ìîæíî ïîèíòåðåñîâàòüñÿ, ñëåäóåò ëè îí è îñòàëüíûì ðåêîìåíäàöèÿì Õèëîíà: ïîêîðñòâóåò ëè çàêîíàì, ñäåðæèâàåò ëè ÿçûê è, ñàìîå ãëàâíîå, ðàçìàõèâàåò ëè ðóêàìè.
3. Ñàìî âûñêàçûâàíèå äîâîëüíî ñïîðíî. Õèëîí òàêæå ñêàçàë: «Ñòàðîñòü ÷òè». Äîëæåí ÿ ëè ÷òèòü ñòàðîãî èäèîòà òîëüêî çà òî, ÷òî îí ñòàð? Äîëæåí ëè ÿ óâàæàòü ì¸ðòâîãî èäèîòà òîëüêî çà òî, ÷òî îí ì¸ðòâ?
4. Ñàìîå ãëàâíîå, ýòîé ñåíòåíöèåé òàêæå íåëüçÿ çàòûêàòü òåõ, êòî îáñóæäàåò íå ñàìèõ ïîêîéíûõ, à èõ èäåè. ß, íàïðèìåð, âèæó îãðîìíóþ ðàçíèöó ìåæäó «ïîêîéíûé Õ èäèîò» è «ïîêîéíûé Õ í¸ñ áðåä, è ñåé÷àñ ÿ ýòî äîêàæó».
Источник
Если вы классический педагог, учитель в школе или домохозяйка — возникает один вопрос, который вас будут спрашивать снова и снова: зачем преподавать и изучать латынь?
Это, вероятно, потому, что на первый взгляд нет практической причины для этого. Почему мы рассматриваем изучение латыни с таким большим количеством других приоритетов в нашей современной учебной программе, как наука, математика и композиция? Мы могли бы рассказать людям о чувстве выполненного долга, которое испытают наши ученики, когда они научатся читать Вергилия. Но хотя было бы справедливо отметить, что это, к сожалению, не тот ответ, который большинство ищет. Они ищут что-то еще немного приземленное.
Изучение чего-то нового всегда лучше, чем вовсе ничего не изучать. Привнесите в свою жизнь то-то новое. К примеру, посетите вулкан платинум игровые автоматы. Вы сможете играть именно тогда, когда сами того захотите. Регистрироваться не обязательно, ведь вы можете играть бесплатно. Но лучше все-таки попробовать себя и свою удачу в игре на деньги, ведь так вы будете иметь массу шансов забрать самый большой выигрыш – джек-пот.
Главные ответы на извечный вопрос
- Первая причина. Изучение латыни связано с лексикой. Более 60 процентов академического английского языка — латинат. Это означает, что слова, хотя и являются частью английского языка, первоначально исходят из латыни. Эти латинские слова сопровождаются несколькими преимущественно греческими и англосаксонскими словами (последние в основном от французов). Знание латыни поможет вам не только знать много сложных английских слов, которые вы никогда раньше не видели, но это также поможет вам глубже понять смысл слова, которые вы уже знаете. Большая часть английского языка — это англосаксонский. Почему бы не изучить его? Разве это не будет иметь более практического применения? Проблема в том, что англо-саксонские слова не имеют значения от слова к слову;
- Вторая причина. Эта причина изучения латыни заключается в том, что изучение латинской грамматики — лучший и самый простой способ изучения грамматики английского языка. Теперь на первый взгляд это, похоже, не имеет большого смысла. Почему бы не изучать английскую грамматику, научить вас английской грамматике лучше, чем изучать латинскую грамматику? На это есть несколько причин. Во-первых, трудно усвоить грамматику английского языка. Во-вторых, английский очень нерегулярный и своеобразный. Процесс изучения грамматики английского языка является слишком абстрактным и громоздким, поэтому большинство учеников никогда не узнают его очень хорошо.
- Третья причина. И этот порядок необходим, когда мы рассматриваем окончательное из трех причин изучения латыни: изучение латинской грамматики — это беспрецедентное исследование критического мышления. Это из-за его сложной грамматики. Каждый родитель дома может рассказать, как они нервничают, открывая книгу 8-го или 9-го или 10-го класса по математике. Вот почему все думают, что математика помогает вам научиться мыслить критически. Какая языковая тема соответствует алгебре для организации и сложности? Математика — предмет хорошего мышления, не только потому, что она сложная, но и потому, что она всегда следует правилам. Существуют два основных навыка мышления: анализ и синтез-контраст и сопоставление-сравнение и видение сходства. Как математика, латынь полна этого. Словарь, грамматика и навыки мышления. Какой еще предмет в учебной программе делает так много?
Источник
Анонимный вопрос · 5 ноября 2016
10,7 K
редактор паблика «Римский взгляд», кандидат исторических наук, преподаю историю · vk.com/dies_civilis
Латинский изучают еще историки (э-хе-хе, про них, конечно, забыли), специализирующиеся на соответствующих периодах. Например, изучать Римскую империю или, скажем, раннее Средневековье невозможно без знания латинского языка, который является языком большинства нарративных источников.
Ну и парадоксально, что никто не вспомнил о колоссальном культурном значении латинского языка. Между тем, это язык величайших, в масштабах мировой культуры, авторов, из которых можно назвать Цицерона, Цезаря, Вергилия, Горация, Марциала, Тацита. Эти и многие другие авторы оказали значительное влияние на развитие поэзии и прозы. Цицерон и сегодня остается образцом красноречия, пусть в этом и есть оттенок привычности. Цезарь с его лаконичными и емкими записками создал симпатичный образ эффектного и успешного человека. Тацит стал одним из образцов историописателя (его слова sine ira et studio являются весьма распространенным среди историков девизом), без Марциала не было сатирической эпиграммы в том жанровом виде, в каком она есть. Их произведения стоит читать в оригинале, как и произведения Шекспира, Гёте, Пушкина, они не менее этого достойны. Это, если угодно, классика, к которой имеет смелость относить свое начало европейская культура. Я понимаю, что все это слова в пустоту, и от этого никто особенно учить латинский язык не начнет. Хотя, конечно, стоит о нем помнить, причем помнить не только как об утилитарной системе для обозначения каких-то объектов в биологии или медицине, но и о великом языке.
Токсиколог-любитель, герпетолог
Латинский язык учат в обязательном порядке прежде всего биологи, медики и специалисты-филологи по латинскому языку.
Биологическая номенклатура требует названий исключительно на латыни. Полагаю, это для удобства мирового научного сообщества — чтобы не было путаницы.
Медицинская латынь нужна для того же, для чего нужна биологическая.
Помимо того, латинский (и… Читать далее
Будущий лингвист-переводчик
Латынь в обязательном порядке изучают, например, лингвисты. Знания латинского языка помогают проследить исторические изменения в европейских языках, увидеть дериваты. К примеру, историю английского языка довольно затруднительно понять не имея представлений о латыни, трансформации личного местоимения, великом сдвиге гласных и так далее.
Латинский язык изучают в школах и ВУЗах для общего развития, а также для общения на нём, поскольку он является государственным языком Ватикана, языком международного общения и богослужения в каталической церкви.
Если же речь идёт о российских ВУЗах, то у нас латинский изучается в рамках государственной программы как общеобразовательный предмет, а на некоторых… Читать далее
Зачем современные книги переводят на латынь? На ней же никто не разговаривает…
Никто — это сильно преувеличено. На латыни читают, пишут и иногда даже говорят.
Латынь изучается не только как обязательный предмет у медиков и филологов и ряда других гуманитарных и естественнонаучных специальностей, но она также находит множество любителей среди самых обыкновенных людей.
Это очень интересный и красивый язык, в котором обнаруживаются корни многих других современных языков и в равной мере находятся как смысловые, так и содержательные аналогии с ними.
Имеет ли смысл учить эсперанто?
Языком Эсперанто владеют несколько тысяч человек в разных странах и это единственный искусcтвенный язык, который достиг такого успеха.
Учить английский — выгодно, учить и использовать Эсперанто — интересно, ведь вы сможете общаться с людьми из разных стран, которые не знают не только русского языка, но и английского.
Попробовать учить Эсперанто можно на сайте lernu_net или на duolingo_com (если вы выберете родной язык английский).
Прочитать ещё 1 ответ
Как происходил переход с латинского языка во время крушения Рима, в первую очередь у меньшинств на окраинах и в ВРИ ?
Популяризатор истории, писатель. Специализация — Позднее Средневековье и… · vk.com/grand_orient
Смотря что вы имеете в виду под переходом. Если полное или почти полное вытеснение латыни, как это случилось в Британии, Германии, Северной Африке — то это результат Великого переселения народов, когда за короткий по историческим меркам срок носителей латыни в этих регионах просто физически почти не осталось. Вот и весь «переход».
Если же речь про регионы, где сложились в итоге современные романские языки, то это более длительный процесс. Ведь классический латинский язык и «народная латынь» — это и во времена Римской империи вещи разные, язык распадался на диалекты ещё очень давно. Причём не только на окраинах империи, но и даже в Италии. В общем, эти диалекты постепенно двигались всё дальше и дальше от друга, на момент распада Рима «народная латынь» в разных её регионах уже почти разные языки. Этот процесс прослеживается ещё до нашей эры. А где-то за столетие-полтора до гибели империи началось именно формирование романских языков.
Которые потом ещё испытают влияние всё того же Великого переселения народов, и вот — в разгар Раннего Средневековья мы уже имеем старофранцузский, староиспанский и так далее.
Что касается Византии, то тут буду осторожен — в этой теме я не специалист. Но насколько мне известно, в основном переход к греческому случился из-за быстрого сокращения территории Византии: если на момент формирования это было огромное государство, нуждающееся в латыни, то вскоре осталась уже в основном грекоговорящая территория. А так как греческий и без того был важен для государства (как церковный язык), то довольно быстро он вытеснил латынь.
Почему в Риме перестали разговаривать на латыни, и откуда вообще появился итальянский язык?
Пою. Фотографирую. Никого не трогаю, починяю примус.
Ох, вопрос отличный! Вообще итальянский язык — это множество очень различных между собой диалектов. Они берут своё начало из народной, «вульгарной» латыни, на которой говорили в том числе во Флоренции, в Тоскане после распада Римской империи. В эпоху Ренессанса Флоренция была культурным и экономическим центром Италии, и именно на флорентийском диалекте народной латыни велись дела между банкирами и сильными мира сего, на флорентийском диалекте писали свои труды Данте, Боккаччо и Петрарка. И благодаря этим гигантам своей эпохи диалект Тосканы становится общепринятым литературным итальянским языком, и его влияние распространяется. К XVII веку флорентийский итальянский — это уже и язык театра, язык науки, язык философии. Официальным языком итальянский становится только после освободительного движения в Италии — Рисорджименто. Но и после этого люди в разных провинциях говорят на диалектах, которые действительно очень сильно отличаются между собой даже сейчас. Со временем диалекты постепенно нивелируются, а литературный итальянский становится более используемым. Но скорее всего этот процесс будет длиться ещё долго.
Прочитать ещё 4 ответа
Источник
«Зачем нам нужна латынь? — спросите Вы, драгоценный студент, увидев в расписании занятий соответствующий предмет. — Ведь этот язык — мертвый, на нем никто не говорит!» К тому же (поможем продолжить обличительную тираду) еще Пушкин в «Евгении Онегине» писал: «Латынь из моды вышла ныне…». Да, действительно, живым разговорным языком латынь сегодня не является. Однако, помимо этого, никаких других признаков «умирания» она не проявляет. «Почему?» — спросите вы. Вот что мы ответим. Латинский язык присутствует в нашей жизни неизменно. Часто мы сами не обращаем внимания на латинскую оболочку давно знакомых и привычных слов. Современный юрист, произносящий словосочетание нормативные акты или фиктивные документы, мог бы быть понят жителем Древнего Рима, потому что все эти слова пришли из латыни. Отнюдь не исконно русскими лексемами воспользуется автомеханик, предложив вам проверить работу суппорта, реверса, измерить глубину протектора. Что уж говорить о враче с его инфекциями, интоксикациями и санитарией! Латынь «притаилась» в словах педаль, пенсия, аппарат, лекция, проект, позиция, факт и многих других. Если Вас зовут Мариной, Валерием или Натальей, Ваше имя также восходит к латинскому языку. Автомобиль «Volvo», крем «Nivea», торговый дом «Декорум» названы словами того самого «мертвого» языка. А ведь он, оказывается, живее всех живых! И даже если Вы — программист, глубоко презирающий филологию и испытывающий трепет только перед монитором и процессором, то не сомневайтесь, что и монитор, и процессор, и курсор, и матрица пришли в Ваш персональный лексикон из латыни. Если же вы утверждаете, что вам вполне достаточно изучения разговорного иностранного языка, то просим не забывать, что не менее могуч и представителен пласт лексики латинского происхождения в английском и немецком языках; что же касается французского, итальянского и испанского, то они — родные дети латыни — выросли, «отпочковавшись» именно от нее. Многие великие люди оставили свои восторженные отзывы о латинском языке и отметили исключительную важность его изучения. Приведем лишь некоторые из этих высказываний. Linguae Latīnae in gente nostrā tam creber est usus, ut paucissĭmi sint futūri, qui Latīna scripta legentes eădem intellegĕre non possint. Andreas Volānus Латинским языком наш народ пользуется так часто, что в будущем очень мало найдется таких, кто не сможет понять написанного по-латински. Андрей Волан, Тот, кто учился языкам древним, приобретает знания не языков, но самих законов слова, живого выражения мысли. Одного знания древних языков достаточно, чтобы русский человек превосходно овладел своим собственным языком. Алексей Хомяков, I would make them all learn English: and then I would let the clever ones learn Latin as an honor, and Greek as a treat. Winston Churchill Я заставил бы всех учить английский, а затем самых способных — учить латынь как честь, а греческий — как награду. Уинстон Черчилль, Me, I believe in grammar, but I did not really know about it until I learnt a little Latin — and that is a gift, an absolute gift. Margaret Thatcher Что касается меня, я верю в грамматику, но я не узнала ее по-настоящему до тех пор, пока не познакомилась с латынью — и это был подарок, настоящий подарок. Маргарет Тэтчер, Looking back on school, I really liked Latin. In my case, a little bit stuck: I ended up with a feeling for literature. Paul McCarthney Помню, в школе я по-настоящему любил латынь. Я даже немного «подсел» на нее:все закончилось тем, что у меня появилась тяга к сочинительству. Пол Маккартни, Что же касается Евгения Онегина, то он, по свидетельству Пушкина, «знал довольно по-латыни». Наш же учебник позволит узнать вам много нового, о чем Онегин в своем ХІХ веке даже не догадывался. Ведь за два столетия своей второй жизни латынь успела сделать очень и очень много… И поэтому мы не говорим вам vale. Источник: Некрашевич-Короткая, Ж. В. Латинский язык : пособие для студентов специальности 1-21 06 01 «Современные иностранные языки (по направлениям)» / Ж. В. Некрашевич-Короткая, Т. В. Федосеева ; науч. ред. А. З. Цисык. — Минск : БГУ, 2010. — С. 4–5. |
Источник