Полезно ли прошлое для экономических наук

Зачем и как изучать историю экономической мысли?

1. Зачем?

У каждой науки есть своя история, знакомство с которой представляет не меньшую пользу для вступающего в эту науку молодого поколения, чем штудирование учебников с с последними достижениями современной теории.

Почему? Зачем изучать то, что давно представляет собой музейную ценность?

Музей артиллерии представляет собой весьма полезный объект исследования для современного специалиста по огнестрельному оружию, потому что демонстрирует результаты многовековых поисков человечества в области создания пушек. А биологу будет весьма интересна хорошая кунсткамера, в которой представлены необычные экспонаты, собранные исследователями живого мира с различных частей света.

Экономическая наука в данном случае не является исключением. У нее тоже есть своя кунсткамера, в которой обитают весьма неординардные и влиятельные в прошлом теории и теоретики. Чего стоит один марксизм удивительное изобретение середины XIX в., которое имело фантастические последствия для многих стран и до сих пор в том или ином виде популярно в общественных науках. Только вот до 90-х гг. его изучение в нашей стране было обширным и абсолютно схоластическим, а сегодня выпускники экономических вузов уже с трудом могут сказать, что представлял из себя Карл Маркс как экономист, насколько его теория была оригинальна и насколько она была состоятельна. А ведь таких экспонатов в музее экономической науки не один десяток. Конечно, далеко не все экономисты прошлого могут похвастаться созданием столь грандиозной конструкции как Капитал, но для оригинальных идей и гипотез не нужно тысячи страниц, они могут уместиться в одной статье или затерятся на нескольких страницах в целом посредственной книги. Вот, например, Жан Батист Сэй известен благодаря всего одной главе своей работы, которая называлась О рынках и содержала гениальную догадку о том, что совокупный спрос тождественнен совокупному предложению.

Но не только любопыства ради следует изучать теории прошлого. История экономической мысли позволяет понять прежде всего логику развития экономической науки и, следовательно, более точно понять эффективные пути ее совершенствования в будущем. Знакомство с творчеством своих талантливых и изобретательных предшественников позволит молодому исследователю избежать одной из самых досадных оплошностей не изобретать колесо и не выдумывать заново то, что уже было придумано, опробовано, а в некоторых случаях и отвергнуто предыдущими поколениями. История развития экономической науки полна противоречий и причудливых траекторий, которые сформировали то, что составляет сегодня содержание стандартных университетских учебников по десятку основных экономических дисциплин. Как сказал Й. Шумпетер, любая современная наука содержит в скрытом виде свою историю, и невозможно до конца понять эту науку без знакомства с ее историей.

Ну, и разумеется, общение с мастерами жанра, которое имеет ценность в любом научном возрасте. Современному архитектору весьма полезно периодически совершать прогулки по историческому центру европейского города, поскольку перед его глазами предстанут лучшие достижения зодчества за несколько веков. Произведения великих экономистов прошлого это тоже исторический центр современной экономической науки, прогулка по которому приносит немалое эстетическое удовольствие и методологическую пользу современному теоретику.

2. Как?

История экономической мысли это один из самых сложных предметов в системе современного высшего экономического образования. Сложность его определяется двумя обстоятельствами: 1) поистине огромным объемом имеющейся информации, 2) отсутствием единственно правильного систематического и методического подхода к преподаванию (изучению) этого бескрайнего океана информации.

Решение второй проблемы остается на усмотрение каждого конкретного преподавателя истории экономической мысли, который будет выбирать или создавать для себя наиболее близкую своему образованию и симпатиям картину развития экономической науки и способы ее преподавания. Но при этом есть некоторые общие принципы, которые следует соблюдать при любой методике и системе преподавания, без которых добиться качественного результата не возможно.

1. Точность. Прежде всего, как ни банально это может звучать, преподавателю истории экономической мысли нужно следить за точностью пересказываемых теорий экономистов прошлого. К сожалению, далеко не все лекторы и не все учебники являются здесь непогрешимы. Распространенными ошибками является приписывание излишней научности случайным размышлениям философов прошлого (например, утверждения о том, что Аристотеля была своя ТЕОРИЯ ценности), недооценка понимания многими экономистами реальности (например, утверждение о том, что классики не понимали, что такое спрос и предложение), приписывание экономистам взглядов, которые они вряд ли могли бы выражать (например, считать главным идеологом неоклассики Альфреда Маршалла).

Кроме этого, даже если сам преподаватель прекрасно знаком с творчеством основных экономистов прошлого ему может быть очень сложно передать весь колорит отдельной личности и особенности ее научного творчества на лекции, так же как трудно описать павлина жителям Крайнего Севера. Именно для этого при изучении истории экономической мысли всегда предпочтительно читать первоисточники непосредственно произведения экономистов (при необходимости в переводе на русский или в оригинале) а не пересказы отдельных мыслей из этих произведений на страницах современных учебников. Именно знакомство с оригинальным текстом позволяет лучше понять, что за теорию создал тот или иной мыслитель. При этом не возникнет мысль о том, что Франклин был одним из пионеров трудовой теории ценности, а Маршалл являлся главным идеологом неоклассической экономической теории, дух которой был сформирован несколько позже в работах Хикса, Самуэльсона и других.

Читайте также:  Полезный питательный завтрак обед полдник ужин

2. Современный анализ. Одним из обязательных условий изучения той или иной теории прошлого является анализ этой теории с точки зрения современной экономической науки. Особенно это важно по отношению к разного рода экзотическим теориям, которые не вошли в основное направление экономической науки: экономическая таблица физиократов, теория ценности Рикардо или Маркса, теория Госсена или Тюнена и так далее. Хорошим примером применения такого современного анализа являются современные учебники Марка Блауга, Такаши Негиши и других.

При этом ни в коем случае нельзя впадать в другую крайность и СРАЗУ пересказывать теории экономистов прошлого на языке современных кривых или формул. Первым этапом знакомства всегда должно быть представление теории в первозданном виде чем буквальнее, тем лучше (см. пункт 1). Иначе у студентов может возникнуть ложное впечатление об изучаемом экономисте. Гораздо более полезно попросить студентов самостоятельно проанализировать тот или иной классический текст с точки зрения современной теории. Это заставит студентов более внимательно критически отнестить к изучаемому произведению, а преподаватели микро или макроэкономики только скажут вам спасибо за тренировку использования студентами современных теоретических инструментов.

3. Исторический контекст. Хорошая история экономических учений должна уметь не только описывать теории или ставить диагноз с точки зрения современной науки, но и находить ИСТОРИЧЕСКИЕ КОРНИ появления этой теории. Взгляды ученого могут формироваться не только его интеллектуальными способностями или предыдущими теориями, но и окружающей его экономической действительностью (реалиями хозяйства), его социальным происхождением или образованием, его психологическими склонностями и многими другими обстоятельствами. Не зная этих обстоятельств, можно весьма превратно понимать те или иные странные с современной точки зрения теории или концепции.

Как например, понять тот факт, что больше половины глав в работе Рикардо Теория политической экономии и налогообложения, а работа его предшественника Адама Смита мало затрагивает проблему налогов и уж тем более не имеет слова налогообложения в названии? Да и вообще из всех трактатов по политической экономии только книга Рикардо имеет это слово на обложке. Понять этот факт невозможно из анализа самой работы, а возможно только путем внимательного соотнесения биографии Рикардо с общественно-политической обстановкой Великобритании того времени: в 1812-1813 гг. Великобритания была втянута в большую войну с наполеоновской Францией, в это время Рикардо уже входил в Палату Лордов и, вероятно, принимал живейшее обсуждение в парламентских дебатах о том, какие именно налоги следует ввести для покрытия военных расходов. Зная о том, что Трактат политической экономии и налогообложения вышел в 1817 г., не трудно сделать правдоподобный вывод об этом непонятном на первый взгляд акценте в названии и содержании книги.

Можно легко впасть в заблуждение относительно классической экономической теории после внеконтекстного прочтения Общей теории занятости, процента и денег, в которой работы классиков выставляются совершенно в неприглядном свете, а имеющиеся там недостатки бичуются автором с такой яростью, которая вроде бы не должна быть свойственна интеллигентному человеку, каковым безусловно являлся Джон Мейнард Кейнс. Однако этот тон становится совершенно ясен после знакомства с биографией Кейнса и общей характеристики идеологической ситуации того времени. Правящие круги Великобритании действительно были воспитаны на работах классиков и на все попытки изменения консервативной политики невмешательства в экономику отвечали догматической аппеляцией к авторитетам. Поэтому Общая теория — это работа доведенного до отчаяния человека, который понял, что для убеждения своего общества в необходимости изменения экономической политики, необходимо поколебать уверенность этого общества в правоте классических авторов. Именно поэтому тон Кейнса, когда он пишет про классиков, похож на предвыборную агитацию депутата, пытающегося нанести максимальный моральный урон конкуренту.

Во многих подобных случаях изучение исторического контекста позволяет более справедливо отнестить к оценке той или иной теории, которая для современного человека кажется совершенно нелепой или неуместной. Так, во эпоху Мальтуса перенаселение фактически имело место и поэтому его теория не должна быть отброшена как бесполезная только потому, что современное развитие общества ее опровергло. То же самое можно сказать и про учение Карла Маркса. 1840-1860-ее гг. являлись временем наиболее тяжелого положения рабочего класса, ужасных условий труда, огромной армией безработных. Представляя себе состояние экономики тогдашней Великобритании или континентальной Европы, намного легче понять многие интонации и предположения Капитала. А как говориться, понять значит простить.

Читайте также:  Общая и полезная площадь жилого здания это

Источник

Курс лекций

История экономических учений

Раздел: Экономика

Не только приличия заставляют меня благодарить многих кол­лег,
высказавших свои замечания по первоначальным вариантам этого очерка Объем
представленных ими письменных отзывов и комментариев превышает 100 машинописных
страниц, не считая многочасовых бесед. Это позволяет оценить энергию,
заключенную в рассматриваемой здесь теме — исторической экономике — но сам
вклад коллег в данную работу поистине неоценим. Поэтому я хотел бы выразить
благодарность участникам семинаров по экономической истории в Чикагском и
Северо-Западном университетах, а также Г. Гандерсону, К.Д. Голдин, Р. Голлману,
Х. Джереми, Х.Г. Джонсо­ну, Э.Л. Джоунзу, М. Иделстайну, А. Кану, Ч.П.
Киндлбергеру, Р. Кэмерону, А. Лейонхуфвуду, П. Линдерту, М. МакИннису, П.
МакКлелланду, Дж. Мокиру, Л.Д. Нилу, А. Омстеду, Д. Перкинзу Дж.Д. Риду, Н.
Розенбергу, У.У. Ростоу, Б. Солоу, Д. Уайтхеду, Дж.Г. Уильямсону, Г. Уолтону,
Р.У. Фогелю, Р. Хиггзу, Г. Хоку, Дж.Р.Т. Хьюзу, Г. Хьюкеллу, А.Дж. Шварц, С.Л.
Энгерману. И я хотел бы извиниться пе­ред Джорджем Стиглером за то, что в своих
целях изменил заголо­вок его превосходного эссе «Полезно ли прошлое
экономической на­уки?» (Stigler, 1969) и пренебрег
приведенной в нем (р. 226) полез­ной леммой, гласящей «Нет такого
предмета, в пользу которого нельзя было бы привести десять основательных
доводов».

* Автор — Д. Н. МакКлоски.

На вынесенный в заголовок вопрос, конечно, следует ответить
«да», и было время, когда сама постановка подобного вопроса могла
показаться неуместной. Смит, Маркс, Милль, Маршалл, Кейнс, Хекшер, Шумпетер и
Вайнер — вот лишь некоторые из тех, кого пита­ли исторические исследования и
кто в свою очередь питал их.*

* Далее в переводе опущен небольшой
раздел, в котором даются количественные характеристики публикации по истории в
американских исторических журналах относящиеся к первой половине 70-х годов.

В послевоенной американской экономической литературе также есть
немало примеров продолжения этой традиции. Достаточно упо­мянуть среди прочих
имена А. Алчиана, Э. К. Брауна, Р. Кейвза Д. Гордона, Р. Кессела, С. Нерлоува,
М. Олсона, А. Риса, С. Райтера и А. Цельнера (Kessel and Alchian 1959, Brown, 1956, Caves 1971, Chambers
and Gordon,
1966, Nerlove, 1965, Olson,
1963, Rees, 1961, Hughes and Reiter, 1958, Zeilner and Murphy, 1959). Ни для одного из них история не является
главным объектом исследований, но, по существу, они все внесли в нее свой
вклад.* Если на минуту от­влечься от американской экономики и ее отношений с американ­ской
историей то можно отметить что и в Англии сильны традиции серьезного интереса
«дилетантов-теоретиков» к экономической ис­тории. К примеру М. Блауг
А. К. Кэрнкросс, Дж.Р. Хикс, P.C.
О. Мэтьюз, Э.Х. Фелпс-Браун, P.C.
Сэйерс, Б. Томас и Дж. Вейзи широко известны как специалисты занимающиеся
современными пробле­мами экономической политики и теории, но все они много
сделали для английской экономической истории.

* Именно Рейтер придумал слово
клиометрика и это шутливое название прижилось.

Послевоенные руководители Американской экономической ас­социации из
старшего поколения, приученного закладывать исто­рию как Шумпетер теорию и
статистику, в основание экономиче­ской науки, могли бы составить такой же
список— Мозес Абрамовиц, Евсей Домар, Чарлз Киндлбергер, У. Артур Льюис и
Роберт Триффин явно не относятся к числу тех, кто отрекается от истории. В
выступлениях и трудах послевоенных президентов Ассоциации отнюдь не отражается
господствующее среди рядовых ее членов мнение что экономическая история — лишь
безделушка, бесполез­ная для серьезного и важного дела формализации новой
экономиче­ской идеи, или совершенствования техники использования наличного
комплекта статистических данных, или превращения текущей по­литики из
третьеразрядной во второразрядную. В своей президен­тской речи перед
Ассоциацией в 1970 г. Василий Леонтьев обру­шился на тех, кто его избрал на
этот пост, за пренебрежение эмпи­рической работой и увлечение все более
механистической теорией и схоластической эконометрикой: «Разработка новой статистической
методики, даже незначительной которая позволяет выжать еще один неизвестный
параметр из имеющегося набора данных, считается большим научным достижением,
чем успешные поиски дополнитель­ной информации, которая позволит нам оценить
величину этого же параметра менее изобретательным, зато более надежным
путем» (Леонтьев, 1990. С. 269). Другой бывший президент Ассоциации, эко­номист-аграрник
Теодор У. Шульц, высказал в 1974 г. сожаление, что в юности недостаточно
усердно изучал экономическую историю, и заявил, что «практически все
экономисты очень склонны недооце­нивать историю экономики стран как с высоким,
так и с низким доходом». По-моему, тенденция заниматься только сегодняшним
днем весьма сомнительна» (Schultz, 1974. Р. 12).
Другой послевоенный президент Ассоциации, Милтон Фридман, в сотрудничестве с Ан­ной
Дж. Шварц дошел в своем преклонении перед экономической историей до того, что
обогатил ее зародышами некоторых идей. В более скромном варианте то же самое
сделали Пол Даглас, Джон Кеннет Гэлбрейт, Роберт Аарон и Дж.Х. Уильямс. А
некоторые пре­зиденты, такие как Йозеф Шумпетер, Хэролд Иннис и Саймон Куз­нец,
настолько уважали экономическую историю, что в течение мно­гих лет не жалели
сил на ее развитие.

Читайте также:  Беседа с детьми о полезных продуктах

Однако старшее поколение американских экономистов явно не сумело
убедить большинство молодых, что история важна для эко­номики. А те, кого
убедить удалось, — «новые» экономисты-истори­ки, или
«клиометристы» — и не подумали заняться обращением своих неверующих
коллег. Вместо этого они направили весь пыл своей риторики на неэкономистов, в
основном на историков. Выбор этой аудитории помог клиометристам сплотиться в
едином порыве, про­никнуться энтузиазмом и энергией убежденных империалистов. В
результате в конце 50-х годов началась серия завоеваний, ширив­шаяся с каждым
годом Американская экономическая история была полностью пересмотрена, а в
последние годы начался пересмотр экономической истории и других стран. Однако
клиометристы с их имперским мышлением забыли, как это нередко случается с завое­вателями,
что авантюры за границей требуют поддержки у себя дома. Пренебрегая ею, они ее
потеряли. Разве могли другие эконо­мисты быть столь же безразличными к
собственным интересам и навлечь на себя такую же судьбу? Начиная с 30-х годов
экономис­ты-математики и экономисты-статистики твердили каждому, кто соглашался
слушать, что тот или иной раздел экономики совершен­но математичен или
совершенно статистичен, пока они не убедили в этом абсолютно всех.
Экономисты-историки могли бы столь же убе­дительно доказывать, что та или иная
часть экономики, а в некото­рых случаях та же часть, на которую претендовали их
более агрес­сивные собратья совершенно исторична. Но они этим почти не за­нимались.
Социализировавшись в рамках той экономики, которая сложилась после второй
мировой войны, они были робки и почти­тельны по отношению к своим коллегам,
вплоть до подражания из пренебрежительному отношению к фактам и широким
социологи­ческим обобщениям, равно как и стремлению к безупречной логи­ческой
доказательности и статистическому изяществу. Не обладая самоуверенностью
экономистов-математиков или статистиков, но­вые экономисты-историки не стали
убеждать других в важности истории для экономики.

К содержанию
книги:  История экономических учений

Смотрите также:

История
экономический учений в вопросах и ответах

  методическое
пособие для студентов дистанционной формы обучения …

Политэкономия (история экономических учений,
экономическая теория, мировая экономика) / Под ред. Д. В. Валового. М., 1999.
Учебник по основам экономической …
www.bibliotekar.ru/economicheskaya-teoriya/1.htm

  Основы
экономической культуры

Булгаков С.Н. Очерки по истории экономических
учений
. — М-: издание автора, 1918. С. 232. 33. Булгаков С.Н.
Православие. — Париж: 1991. С. 248. …
bibliotekar.ru/biznes-59/14.htm

  Литература по общей теории государства и права пока еще не …

Его творческое наследие оставило заметный след в
науке об обществе, в истории экономических учений»2. Ни одна теория не
может претендовать на …
www.bibliotekar.ru/teoria-gosudarstva-i-prava-1/1.htm

  В гуманитарных
науках, исследующих социокультурные основания …

Отметим также размежевание истории
экономической культуры с понятием экономической мысли и историей экономических
учений
. Развитие экономической мысли как …
www.bibliotekar.ru/biznes-59/1.htm

  Экономическая
наука. Экономический человек: рациональность …

В основе большинства экономических учений
лежат представления о мотивах и характеристиках … История
показывает, что подобная деятельность стала достаточно …
www.bibliotekar.ru/filosofiya/136.htm

  История
и культура. КУРС ИСТОРИИ И КУЛЬТУРОЛОГИИ

История
объективна, но ее истоки кроются в субъективной жизни человека и … тогда
как культурология длительное время развивалась в недрах философских учений.
…. В-третьих, большинство гуманитарных и социально-экономических
наук в той …
www.bibliotekar.ru/culturologia/2.htm

Последние
добавления:

История
политических и правовых учений  

История
отечественного государства и права  История государства и права
зарубежных стран 

Источник