Пушкин считал это полезным для здоровья
По утверждению астрологов, каждый человек рождается со склонностью к определенным, присущим моменту рождения, «букетом звездных болезней». Справедливо ли такое утверждение в отношении болезней А. С. Пушкина?
Родился Пушкин в конце мая (по старому стилю) и по канонам космобиологии принадлежал к психотипу людей зодиакального знака Близнецы, которым астромедицина приписывает склонность к болезням нервной системы, легких, плеч и рук.
НАЧНЕМ с первой предполагаемой болезни Пушкина. О том, насколько восприимчива и незащищена была нервная система поэта, можно судить по признанию самого Пушкина П. А. Плетневу: «Если бы ты знал, как часто бываю подвержен так называемой ХАНДРЕ. В эти минуты я зол на целый свет и никакая поэзия не шевелит моего воображения».
Болезнь «обнаженных нервов» отмечает и близкий родственник поэта Л. Н. Павлищев: «Переходы от порыва веселия к припадкам подавляющей грусти происходили у Пушкина внезапно, как бы без промежутков, что обуславливалось, по словам его сестры, нервной раздражительностью высшей степени».
Пушкин, по-видимому, хорошо понимал причину своих болезней, поскольку связывал их с природой характера: «Мой нрав — неровный, ревнивый, обидчивый, раздражительный и, вместе с тем, слабый — вот, что внушает мне тягостное раздумье».
Страдал Пушкин и такой типичной «зодиакальной» болезнью, как ревматизм, поразившей руку и ногу, которая в феврале 1828 года стала причиной сильного ушиба Пушкина из-за падения с высоты. По этому поводу поэт писал: «Я еще немного хромаю и боюсь лестниц — до сих пор не позволяю себе подыматься выше первого этажа».
…Особенно сильные приступы ревматизма досаждали поэту в 1831-1932 годах, когда он был озабочен тем, чтобы «не застудить руку». Но… не уберегся, что следует из письма молодой жене (декабрь 1831 г.): «Я опять застудил себе руку, и письмо мое, вероятно, будет пахнуть бобковой мазью».
Через год болезнь обострилась, что следует из переписки Пушкина с П. В. Нащокиным: «Я написал его («Дубровского») в две недели, так как не брался за перо и не мог связать две мысли в голове».
Родители Пушкина также свидетельствуют о наличии у него предсказанной астромедициной болезни. Вот как живописует в октябре 1832 года картину болезни отец Пушкина: «Александр страдает ужасно. Снаружи нога, как нога: ни красноты, ни опухоли, но адская внутренняя боль делает его мучеником, говорит, что боль отражается на всем теле, да и в правой руке, почему и почерк нетвердый и неразборчивый. Не может он без ноющей боли ни лечь, ни сесть, ни встать, а ходить тем более».
Пушкин жалуется, что «скучает, не имея развлечений хотя бы в физической боли». Вспоминая молодые годы Пушкина, К. А. Полевой писал, что «после бурных годов первой молодости и тяжелых болезней, он казался по наружности истощенным и увядшим».
Но самой опасной болезнью Пушкина являлась АНЕВРИЗМА сердца, то есть опасность разрыва сердечного сосуда. С одной стороны, Пушкин хорошо понимал серьезность болезни. Но с другой, несмотря на то что с 18 лет Пушкин «носил с собой смерть» (вот она, легкомысленность Близнецов!), относился к болезни без должного внимания, «спустя рукава». Он не хотел делать операцию и даже обращаться к врачам!
Как в отношении к опасному заболеванию сказалась ПРОТИВОРЕЧИВОСТЬ характера Пушкина, считавшего, что болезнь, несущую смерть, может вылечить любой «псковский коновал».
Глубоко мистическая натура Пушкина, охраняемая перстнем-талисманом, по-видимому, не боялась смерти, что выразилось в отношении Пушкина к опасным заболеваниям. После путешествия в Арзрум он описал эпизод встречи с больными чумой: «…На другой день я отправился с лекарем в лагерь, где находились зачумленные. Я не сошел с лошади и взял предосторожность стать по ветру. Из палатки вывели нам больного; он был чрезвычайно бледен и шатался как пьяный. Другой больной лежал без памяти. Осмотрев чумного и обещав несчастному скорое выздоровление, я обратил внимание на двух турков, которые выводили его под руки, раздевали, щупали, как будто чума была не что иное, как насморк».
Свое мнение имел Пушкин и в отношении холеры, по свидетельству М. Н. Макарова, уверяя, что «холера не имеет прилипчивости и медики не скоро ее поймут».
В гороскопе рождения А. С. Пушкина астрологи усматривают указание на «жизнь, осложненную нападками и болезнями, воспаление брюшины, опасное для жизни кровотечение, склонность к медицине», что подтверждается последними днями жизни Пушкина. Так, в книге В. Вересаева «Пушкин в жизни» рассказывается, что тяжело раненный на поединке в живот Пушкин имел «воспаление брюшины и большую потерю крови, сам себе ставил на грудь пиявки и сам же мерил частоту пульса». Вот и не верь после этого астрологии!
Секрет его молодости
ГОВОРЯТ, секрет его молодости был в постоянном стремлении поддерживать хорошую физическую форму: летом плавал в реке, зимой перед завтраком принимал ванну со льдом. Любил русскую баню, как «вторую мать», и знал в ней толк: «Утром встанет, пойдет в баню, прошибет кулаком лед в ванне, сядет, окатится, да и назад…» Почти ежедневно стрелял из пистолета в цель, хорошо сражался на рапирах и слыл большим любителем верховой езды. И если Россия узнала о тонкостях английского бокса только в 90-х годах прошлого века, то, по свидетельству Вяземского-младшего, Пушкин уже в 1827 г. учил его «боксировать по-английски», т. е. почти за 70 лет до традиционной датировки. Любил Пушкин и прогулки с тросточкой, заметим, что тросточка, которую он «с легкостью подбрасывал», была весом 9 фунтов (это примерно 3,5 кг), по свидетельству других — в два раза тяжелее. Ко всему прочему Пушкин старался придерживаться определенного распорядка дня: «Просыпаюсь в семь, пью кофе… В три часа сажусь верхом, в пять в ванну и потом обедаю картофелем да грешневой кашей. До девяти — читаю. Вот мой день…»
Что ж, лошади, рапиры, пистолеты, навыки бокса и жонглирование девятифунтовой тросточкой — чем не джентльменский набор для молодого человека XIX века.
От природы Пушкин был хорошо сложен, и это признавали все современники — «плечист и тонок в талии». Сам он с некоторым кокетством отмечал: «…мерялся поясом с Евпраксией, и тальи наши нашлись одинаковы. След из двух одно: или я имею талью 15-летней девушки, или она талью 25-летнего мужчины».
Сложилась определенная традиция — считать, что Пушкин был невысокого роста, однако и это сомнительно. Художник Г. Чернецов, работая над картиной «Парад на Царицыном лугу», под изображением Пушкина сделал пометку «…ростом 2 арш. 5 верш. с половиной», что составляет 166,74 см (рост по тем временам вполне средний).
ХОРОШАЯ НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ
Пушкин не был болезненным ребенком — сказывалась хорошая наследственность: его знаменитый прадед Абрам Ганнибал прожил 92 года, оба его деда, бабушка по линии отца и мать — более 60 лет (возраст по тем годам почтенный), бабушка Мария Алексеевна — 73 года и отец — 78 лет.
Верится с трудом, но в розовом детстве маленький Саша был толстым, неуклюжим, малоподвижным и, самое невероятное, молчаливым ребенком. Все это приводило мать в отчаяние, и она «почти насильно водила его гулять… заставляла бегать». Однако к семи годам от тучности и неуклюжести не осталось и следа, «он стал резв и шаловлив».
В лицейские годы здоровье Пушкина было доверено доктору Ф. О. Пешелю, очень милому человеку, о «котором могли отзываться дурно разве только его больные». Доктор придерживался благого принципа «не вреди» и прописывал своим пациентам лекарства (чаще всего из солодкового корня), которые не оказывали особого влияния на патологический процесс. Благо заболевания были несерьезными — простуды, ушибы и легкие недомогания. Лицеист Александр Пушкин болел не больше и не меньше своих однокашников — та же «простуда», пара ушибов, «головная боль». Отделывался парой-тройкой дней пребывания на госпитальной койке и снова возвращался к занятиям.
Наконец долгожданная свобода! После строгого распорядка шестилетней жизни в Лицее (подъем в 6.00, отбой в 22.00) сладкое слово «свобода» настолько овладела молодым повесой, что Жуковский и Батюшков были всерьез обеспокоены чрезмерными «шалостями» поэта: кутежи, пирушки, драки. Вот тут-то «к счастью» или «к несчастью» подкосила «гнилая горячка». Пушкин, как он сам говорил, «ускользнул от Эскулапа/ Худой, обритый — но живой…» Его знаменитые кудри были острижены. Что поделаешь, пока не отросли волосы, пришлось прикрывать голову красной ермолкой.
«Гнилая горячка» еще не раз сваливала Пушкина. Рецидивы не столь затяжного характера повторялись на протяжении последующих двух лет. Сам Пушкин считал, что причина болезни — в простуде: «…выкупался и схватил горячку, по моему обыкновению». В 1820 г. болезнь застала его в Екатеринославе. На этот раз больному повезло: в это же время по дороге на Кавказ в Екатеринославе оказалась семья Раевского, в свите которого был врач Е. П. Рудаковский. Доктор наблюдал у Пушкина «озноб, жар и все признаки пароксизма». Таким образом, по мнению Рудаковского, «гнилая горячка» Пушкина была не чем иным, как малярией с периодическими приступами. Было назначено соответствующее лечение — доктор «закатил хины», и это оказалось как нельзя кстати: больной через неделю вылечился.
Два месяца пребывания Пушкина на Кавказе в семейном кругу Раевских и серные горячие ванны окончательно вернули его к жизни: «…Воды мне были очень нужны и чрезвычайно помогли, особенно серные горячие… купался в теплых кисло-серных, в железных и кислых холодных…»
МОДНАЯ БОЛЕЗНЬ
Как это ни покажется странным, но в начале прошлого века кроме моды на прически и наряды была мода на болезни, в моде были «аневризмы». Сегодня аневризмой называют патологическое расширение просвета артерии, проявляющееся выпячиванием его стенки. Подобное выпячивание развивается на участке замещения эластичной сосудистой стенки рубцовой тканью. Как правило, это происходит в результате хронического воспалительного процесса, поражающего сосуды, атеросклеротических изменений или травмы. В современной практике этот диагноз встречается редко, да и в прошлом веке вряд ли оно было так широко распространено, как о том писали «модные журналы». Современные медики считают, что, по всей видимости, диагноз «аневризма» в прошлом веке чаще ставился больным с варикозным расширением вен, при котором, как известно, так же образуются мешковидные выпячивания стенки сосудов.
Так или иначе, но Пушкин тоже указывал на то, что он страдает аневризмой: «Вы, может быть, знаете, — писал он на имя правителя канцелярии, — у меня аневризм. Вот уже 8 лет, как я ношу с собой смерть. Могу представить свидетельство какого угодно доктора».
О своем «аневризме» Пушкин вспомнил, когда просил у Александра I разрешения выехать в Европу: «…До сего дня я не имел возможности лечиться. Аневризм… также требовал бы немедленной операции». Однако царь разрешил Пушкину поехать не дальше Пскова «…и иметь там пребывание до излечения болезни».
Жуковский, обеспокоенный здоровьем Пушкина, принялся искать хирурга, который согласился бы приехать в Псков, чтобы прооперировать поэта. Он обратился к И. Ф. Мойеру, и тот незамедлительно дал свое согласие «спасти первого для России поэта». Однако дальнейшее поведение Пушкина совершенно не поддавалось объяснению: «…Операция, требуемая аневризмом, слишком маловажна, чтобы отвлечь человека знаменитого… Мне право совестно, что жилы мои так всех вас беспокоят… ей-богу первый псковский коновал с ними бы мог управиться…» — писал он. Жуковский в недоумении, друзья упрекают Пушкина в неблагодарности. Ситуация приобретает трагикомический оборот. Пушкин уже всерьез опасается, что ему привезут хирурга: «Друзья мои и родители вечно со мной проказят… Вразумите его (Мойера). Дайте ему от меня честное слово, что я не хочу этой операции…» Что это? Каприз? Недоверие? Разгадка оказалась куда более банальной. Спустя несколько лет Пушкин писал к друзьям: «Аневризмом своим дорожил я пять лет, как последним предлогом к избавлению… и вдруг последняя моя надежда разрушена проклятым дозволением ехать лечиться в ссылку… выписывают мне Мойера, который, конечно, может совершить операцию и в сибирском руднике…»
Но ведь Пушкин на что-то рассчитывал, выдавая себя за больного аневризмой, ему надо было, по меньшей мере, представить хоть какие-нибудь проявления болезни. Действительно, к прошению о разрешении на лечение за границей было приложено медицинское заключение за подписью инспектора Псковской врачебной управы В. Всеволодова о том, что у А. С. Пушкина имеется «на нижних конечностях, а в особенности на правой голени, повсеместное расширение кровевозвратных жил».
Надо сказать, Пушкин погорячился, сказав, что «первый псковский коновал» мог управиться с подобной операцией. Оперативные вмешательства на сосудах в то время были далеко не ординарными — выполнялись единичными хирургами и не в «рудниках», а исключительно в университетских клиниках, да и то не всегда удачно. По отчетам Н. И. Пирогова, из 69 операций на крупных артериях — 36 (то есть более половины) окончились неудачно, большинство из больных умерли. К счастью, Пушкин обошелся тогда без операции.
Смотрите также:
- Не дразните доктора →
- Будем кесарить! →
- Роды без боли →
Источник
Людей во все времена интересовали подробности личной жизни известных людей. В этой статье кратко поговорим о том, какими болезнями страдали знаменитые люди прошлых лет
- Людвиг Ван Бетховен композитор
Он был очень одарённым ребёнком. В детстве его часто бил отец, что впоследствии могло стать одной из причин развития глухоты (причина глухоты до сих пор неустановленная). С 27 лет он начал глохнуть и впоследствии полностью оглох. Кроме того, Бетховен страдал от биполярного аффективного расстройства. Свои перепады настроения он глушил алкоголем. У него были проблемы с желудком, подагра, анорексия. В результате, у него развился цирроз печени, от чего он и умер в возрасте 56 лет.
2.Винсент Ван Гог художник
Страдал эпилепсией, которая возникла в результате поражения головного мозга после частого употребления алкоголя в больших количествах, а также биполярным аффективным расстройством. Он сам себе отрезал ухо и позже совершил самоубийство в возрасте 37 лет.
3.Эрнест Хемингуэй писатель
Автор знаменитой повести «Старик и море» страдал от алкоголизма и депрессии, у него была мания преследования. Кроме того, у него был сахарный диабет и гипертоническая болезнь. Его знаменитой фразой была:
«Настоящий мужчина не может умереть в постели. Он должен либо погибнуть в бою, либо пустить пулю в лоб»
В возрасте 61 года он покончил с собой (застрелился из ружья в собственном доме), кроме того, его отец, брат, сестра и внучка также совершили самоубийство, что заставляет думать, что их склонность к суициду передалась генетически
4.Людовиг XIV король Франции
«Король Солнце» страдал подагрой, парадонтозом (у него были гнилые зубы и гноились дёсны), умер он от гангрены ноги в возрасте 61 года. Наличие всех вышеперечисленных заболеваний даёт нам предполагать, что он страдал сахарным диабетом
5.Пушкин Александр Сергеевич поэт
Обладал прекрасной наследственностью. Болел редко. Очень не любил ходить к врачам и лечиться.
Я ускользнул от Эскулапа
Худой, обритый — но живой;
Его мучительная лапа
Не тяготеет надо мной.
Но периодически мучался от ревматизма, в 1818 году переболел малярей, которую называли в те времена «гнилая горячка». Также у него была варикозная болезнь нижних конечностей. Умер в возрастет 37 лет от ранения, полученного во время дуэли.
6.Екатерина Вторая императрица
Имела лишний вес и страдала отёками. У неё было повышенное артериальное давление, склонность к тромбозам. Умерла в возрасте 67 лет от инсульта, вызванного оторвавшимся тромбом
7.Чехов Антон Павлович писатель
В 24 года ему поставили диагноз туберкулёз лёгких, которым он страдал до конца своих дней и от него же умер в возрасте 44 лет.
8.Сальвадор Дали художник
Страдал от различных фобий, в частности он боялся женских гениталий. Более всего, он боялся насекомых, он боялся даже своих собственных родинок на теле, принимая их за насекомых. Умер в 84 года от сердечной недостаточности
9.Ганс Христиан Андерсон сказочник
Отличался высоким ростом, был худощав и сутул, потому что имел генетическое заболевание — синдром Марфана. Характер у сказочника тоже был весьма скверный и тревожный: он боялся ограблений, собак, потери паспорта; боялся погибнуть в огне, поэтому всегда возил с собой веревку, чтобы во время пожара выбраться через окно. Он всю жизнь мучился от зубной боли, и всерьёз считал, что от количества зубов во рту зависит его плодовитость как автора, очень боялся отравиться, боялся заразиться холерой, боялся покупать себе кровать, так как думал что умрёт на ней, что и произошло: он упал с кровати, получил травмы, которые мучали его до конца жизни. Умер в возрастет 70 лет от рака печени.
10.Поэт Николай Некрасов
страдал от рака прямой кишки, от чего и умер в возрасте 56 лет
11.Крылов Иван Андреевич баснописец
Страдал ожирением, так как был чревоугодником и ел очень много. Умер в возрасте 74 лет от двустороннего воспаления лёгких
Спасибо, что прочитали статью!
Источник
Пушкин жив! Приятно признавать это в день его 220-летия. Жив не только в официальном культурном поле , но и в бытовом, ежедневном, самом родном и близком. Это проявляется и в том, что продолжают появляться анекдоты с участием классика и его произведений, и в том, что в картинках и прочих произведениях изобразительного искусства, в том числе и самых постмодернистских, нет-нет, да мелькнет знакомый кучерявый профиль… Пушкин жив, и это факт. Однако многие ли из нас могут похвастаться тем, что во взрослом возрасте открывали томик стихов Пушкина – просто чтобы почитать? Боюсь, что нет. А почему? И надо ли что-то с этим делать? Рассказывает филолог, преподаватель, радиоведущий, просветитель Леонид Клейн.
Начните со сказок
– Леонид, как быть? Вроде и хочется почитать Пушкина, и надо бы – культурный человек, а вроде бы и ни к чему – в школе проходили, в институте повторили.
– Школа действительно довольно успешно вбивает нелюбовь к классике, и после ее окончания очень сложно перечитывать книги из школьной программы и возвращаться не только к Пушкину, но и к другим произведениям русской классической литературы. Это общая проблема.
Я предлагаю начать со сказок. Чтобы снова взяться за Пушкина, нужно убедить себя в том, что его сказки – это страшно взрослые тексты. Когда жил Пушкин, никакой детской литературы не было. И вы откроете в них массу нового, того, что в детстве просто не замечается. Просто попробуйте прочитать их взрослыми глазами.
Например, в «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях» героиня говорит: «Не сойти живой мне с места. Как мне быть? ведь я невеста». Представьте себе ситуацию: девица живет у семи здоровых взрослых мужиков, и это совершенно нормально, что они к ней сватаются. Но она им говорит вот такую фразу, и это удивительный образец психологизма. Эта сцена не нужна ни для чего, кроме как чтобы показать, насколько Пушкин понимает реальную жизнь. И когда это изучается в пятом классе, детям это совершенно не очевидно, а вот взрослому сразу бросается в глаза.
Или обратите внимание на эпизод в «Сказке о царе Салтане», когда Лебедь говорит: «Знай, близка судьба твоя, ведь царевна эта – я». Заметьте: не «близко твое счастье», а «близка судьба твоя». И еще она говорит: «Но жена не рукавица: с белой ручки не стряхнешь, да за пояс не заткнешь». Это удивительная формула семейной жизни. «С белой ручки не стряхнешь» – это про реальную ответственность, про невозможность просто так взять и разбежаться, а «за пояс не заткнешь» — в том смысле, что невозможно управлять человеком, потому что это живой человек. Пушкин до всяких психологий, до семейной терапии и прочих современных вещей дает нам совершенно идеальную формулу семейной жизни. И далее: «Лебедь тут, вздохнув глубоко, молвила…». Почему она вздыхает? Потому что она фактически меняет свое волшебство, свою возможность творить чудеса на статус жены. Это, конечно, произведение про судьбу, и это очень взрослая вещь.
Леонид Клейн
Не говоря о том, что «Сказка о царе Салтане» – это про возвращение блудного отца и про то, кто хозяин в семье (Гвидон с Царевной Лебедь сначала спрашивают благословения у царицы, чтобы она их благословила на брак, а потом, когда они встречают отца, царица уже на заднем плане), это про субординацию, про верность, про выбор, за который ты потом отвечаешь. Это сказка про этику и психологию семейной жизни, и она абсолютно современна.
– Но например, я так и не нашла ответа на такой взрослый вопрос: подпоили гонца и он привез царю подложное известие, он велел «ждать царева возвращенья для законного решенья», а, вернувшись, узнал, что царицу посадили с сыном в бочку и выкинули в море. Царь спрашивает: «Где царица с ребенком?» Ему говорят: «Как же? — ты сам написал: «Сбросьте в море». Он говорит: «Я такого не писал». После этого должно начаться следствие, и гонца вместе со всеми сватьями бабами Бабарихами должно ждать суровое наказание, но этого не происходит. Вот что получается, если читать эту сказку по-взрослому…
– На это есть и взрослый ответ. Это, как я уже сказал, и сказка про ответственность тоже, в том числе про ответственность в управлении: если ты окружил себя такими людьми, то бесполезно проводить следствие, кроме того, жены уже нет и сына нет. Поэтому царь Салтан и сидит «на престоле и в венце с грустной думой на лице». Можно повесить гонца, но этим ничего не изменишь.
Там другое важно: несмотря на то, что все это произошло, жена и сын постоянно живут в его сердце, и вот это «Если только жив я буду, чудный остров навещу, у Гвидона погощу». Эта нить его связи с родными не прерывается, даже если между ними встала смерть, даже если люди ничего не знают друг о друге. Конечно, это не жанр детектива, но здесь другая глубина, и не нужно в каждом жанре литературы искать голый реализм. Это другая правда жизни, которая всегда встает над всякими житейскими обстоятельствами, и здесь важно то, что Салтан ничего не забывает. Эта трагическая, но неразрывная связь между отцом и сыном существует. И это очень по-взрослому, это по-настоящему. Все остальное в каком-то смысле уже неважно.
«Додон пирует у Шамаханской царицы» . Рисунок Нади Рушевой
Смешной «Евгений Онегин»
– Я поняла идею, но без вашего объяснения так и осталась бы с этим недоумением. Получается, что читать Пушкина – что в школе, что вне ее – без того, кто объяснит и покажет, не очень получается?
– Мы живем в прекрасную эпоху. Во-первых, язык Пушкина еще не устарел и мы можем его понимать. Конечно, есть нюансы, например, в одном из стихотворений упоминаются «тайные цветы», и для нас это звучит слегка странно – как цветы могут быть тайными? Но здесь тайные – это таинственные, и это понятно не каждому.
Или Ленский говорит о дуэли: «Начнем, пожалуй», и нам тоже это странно читать – как будто можно было не начинать, и мало кто знает, что «пожалуй» в те времена – это было «пожалуйста». Но по большому счету мы Пушкина понимаем без переводчика, и это очень важно.
А, с другой стороны, у нас сейчас эпоха невероятного просветительского бума, от «Арзамаса» до вашего покорного слуги, от «Прямой речи» до «Магистерии», от «Постнауки» до просто прекрасных книжек и так далее. Да, конечно, без навигатора двигаться по этому будет сложно. Поэтому что-то нужно прочесть. Например, Лотмана, который для науки, может быть, устарел, а для научпопа просто идеален. «Александр Сергеевич Пушкин: Биография писателя» – его знаменитая, прекрасная книга. В ней маленькие главки, она написана очень концептуально, структурно, и вы просто проникаетесь состоянием автора.
Еще один совет: взрослому человеку нужно обязательно открыть том писем Пушкина. Не надо читать никаких комментариев – кому он писал и в каких обстоятельствах – просто возьмите наугад первые попавшиеся письма, и вы попадете под обаяние умного человека, с которым вы как будто беседуете. Почитайте письма к жене, которой он писал по-русски, называя ее «жинка». Почитайте, как он отстаивает собственное достоинство, как пишет о литературе. Это прекрасное чтение, как мемуары, как документы эпохи, это совершенно живая вещь. Сказки и письма Пушкина открывать можно практически на любом месте и читать.
И третья, очень важная вещь, которую бы я рекомендовал прочитать взрослому человеку у Пушкина – это, конечно, «Евгений Онегин». «Евгений Онегин» — это тест на взрослость. Это страшно остроумное произведение. «Гм! гм! Читатель благородный, здорова ль ваша вся родня?» Там столько смешного! Когда я был учителем, я говорил ученикам: «Покажите мне то, над чем вы смеялись в «Евгении Онегине», именно смеялись». Тем, кто находил мне смешные вещи, я сразу ставил пятерку в четверти, потому что это произведение не только печальное и трагическое, оно еще и очень смешное.
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
Предмет достойный: ничего
Любезней верно нет его.
Обратите внимание на то, как Пушкин говорит с читателем:
Но следствия нежданной встречи
Сегодня, милые друзья,
Пересказать не в силах я;
Мне должно после долгой речи
И погулять и отдохнуть:
Докончу после как-нибудь.
(Это когда Татьяна ждет объяснения, что Онегин ответит на ее письмо). Почему это так важно? Потому что Пушкин нам показывает, что не надо углубляться в серьезность и литературщину, а нужно подняться над этим вместе с поэзией, с иронией и с каким-то простором и воздухом большой литературы, которая выше любого жанра. И тогда вы начинаете парить с «Евгением Онегиным», потому что вы понимаете, что дело не в содержании, и вы просто упиваетесь этими строками, потому что там есть и одно, и второе, и третье.
Про что этот роман? Про то, как проходит жизнь, и про то, и как сделать так, чтобы она не прошла мимо вас. Это на самом деле очень серьезный вопрос. Эта знаменитая строфа:
Блажен, кто смолоду был молод,
Блажен, кто вовремя созрел…
Хорошо быть смолоду молодым, потому что дальше вы попадаете в колею.
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть сумел.
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался…
И так далее.
Мы это можем легко ассоциировать с собой, и это еще один очень важный момент «Евгения Онегина».
И, конечно, я рекомендовал бы читать стихи, причем взрослому человеку – позднего Пушкина, начиная со стихотворения «Осень». Прочитайте его полностью и задумайтесь: действительно, почему Пушкину нравится осень?
И с каждой осенью я расцветаю вновь;
Здоровью моему полезен русский холод…
Почему это так важно, почему все умирает, а он возрождается? Ему не нужна весна, потому что весной и так все само собой возрождается. Его сила в другом – осенью он слушает себя. Как нас учит современная психология, это очень важно – слушать самого себя. И Пушкин осенью слушает себя. Мир должен умереть, а он в этот момент, как позднее растение, расцветает, потому что когда все остальное умерло, он здесь главный, и дальше начинается вдохновение.
Рисунок Нади Рушевой
Время и настроение
– Что еще нужно, чтобы начать читать Пушкина?
– Конечно, кроме навигатора, нужно время, и нужно, чтобы не было ощущения, что я это делаю для кого-то, потому что это надо или модно. Не будет это модно, это даже не Достоевский. Пушкин – это разговор с самим собой. Вы не сможете похвастаться в компании, что читаете сейчас Пушкина. Где-то вы сможете блеснуть тем, что читаете Джойса, где-то – что Мураками, где-то – что посмотрели всего Ларса фон Триера. А хвастаться, что вы читаете «Евгения Онегина», сложно и не нужно, пускай это будет не для тщеславия, а для внутренней жизни.
– Меня больше беспокоит не столько вопрос тщеславия, сколько момент, связанный и со временем, безусловно, и с ритмом жизни. У меня уже полтора месяца лежит томик дореволюционного издания писем Пушкина, и когда он попал ко мне в руки, я с наслаждением представляла, как буду его читать. За полтора месяца у меня ни разу не было ни одной минуты подходящего настроения, чтобы его открыть — где взять даже не столько время, сколько этот внутренний ресурс, импульс, чтобы читать Пушкина?
– Где взять ресурс на молитву? Для этого не нужно время. Нужно две минуты перед сном или три, или пять, кто как может. У нас что, нет этого времени? Фактически оно, конечно, есть. Мы же часами сидим в фейсбуке.
– Нужно не время – нужно настроение.
– Да, стихи требуют усилия. Шестисотстраничный роман прочесть можно, потому что вам будет постоянно интересно: что там дальше? Такой роман – это как ипотеку в банке взял, будто бы дело сделал. А стихотворение – что это? Это как будто ты посмотрел на закат, и вроде бы если ты его не сфотографировал, непонятно, зачем смотрел. Да, стихи требуют усилия, а усилие может превратиться в созерцание и потребность. Но это и есть та фундаментальная мимолетность, простите за пафос и, может, даже пошлость, которая отстраивает нашу жизнь.
– У меня был опыт печальный чтения Пушкина во взрослом возрасте: некоторое время назад я с огромной радостью обнаружила наличие в природе такого приложения, которое ежедневно высылает тебе по одному стихотворению Пушкина в почту, и ты читаешь – то есть от тебя вообще ничего от тебя не требуется, даже книжку с полки снимать. И что вы думаете? Я просто не читала их, а потом отменила подписку, потому что эти непрочитанные стихи начали меня раздражать и вызывать чувство вины.
– Это глупость. Это примерно то же самое, что взять себе за правило каждый день нюхать какой-нибудь цветок из Красной книги, потому что их много и все нужно перенюхать. Нет, так нельзя. Тут работают совершенно другие механизмы. У вас может быть одно стихотворение, которое вы повторяете, когда вам это нужно, сами про себя в течение нескольких лет, или несколько стихотворений. Здесь не действует количественный принцип, не действует принцип всеохватности. Это очень прихотливая вещь.
Представьте: вы идете, например, по карельскому лесу в июле или августе. Там россыпью черника, голубика и земляника. И вы собираете из всего этого богатства 0, 0001% того, что там есть. И только у глубоко нездорового человека возникнет желание собрать все. Обычный человек собрал себе два стаканчика в походе, и он счастлив, это уже полнота жизни.
Так и со стихами. Не нужно каждый день читать стихотворение Пушкина или подборку стихов Пастернака к Рождеству или к Пасхе. Это так не действует. Божий мир невероятно многообразен, это вселенная, в которой счесть всех этих звезд и не познать всех поэтов. Не надо гнаться за образом эрудированного человека. Задача не галочки себе ставить, а наслаждаться, находить себя в других стихах и расти вместе с этими стихами. Это как поиск идеального места на море. На свете много прекрасных мест, но вы выбираете что-то одно и ездите туда. И это невроз, если вы хотите объездить все пляжи мира. Так и со стихами: это просто не нужно.
Поэтому откройте стихотворение «Осень» и читайте направо и налево, как бы до и после, и смотрите, что вам аукается, не аукается, или вообще не надо.
Рисунок Нади Рушевой
Искусство показывает так, что ты этому веришь
– Как так получилось, что Пушкин действительно абсолютно универсальный? Почти каждый находит в Пушкине в какой-то период жизни что-то свое. Как так вышло? Ведь это всего лишь один человек, который прожил обычную и довольно короткую человеческую жизнь.
– Здесь можно сразу спекулятивно отвечать какими-то историософскими или мистическими вещами, но я попытаюсь ответить прозаически. Во-первых, исторический и культурный контекст в нашей стране так сложился, что Пушкин был одновременно и итогом культурных петровских реформ, и трамплином для всей последующей русской литературы. Он в некотором смысле стоит в середине, он очень многое тем наметил.
Эпоха, в которой он жил, была блестящей, полной жизни и ощущения красоты и гармонии этой жизни, несмотря на все противоречия, так сложилось. Во-вторых, национальной культуре нужен классик номер один. Это такой, если угодно, общественный договор среди читающих людей. Кому-то нужен Шекспир, кому-то Гёте, нужны такие люди, которые образуют нацию. И Пушкин продолжает жить в нашем культурном сознании. Есть книжки, авторы, которые насаждались, и где они сейчас? А Пушкин остался. Не навсегда, но остался.
– Как не навсегда?
– Конечно, нет, потому что через сто или двести лет язык изменится, и Пушкин будет непонятен. А что у нас навсегда? Навсегда ничего нет.
– А как Пушкин присутствует в вашей жизни, если, конечно, присутствует, что он сделал для вас лично?
– Мне сложно отвечать на этот вопрос, потому что отчасти это область профессиональных интересов. Но если говорить о личном, то у меня есть стихотворение, которое я очень часто про себя повторяю. Это:
Когда за городом, задумчив, я брожу
И на публичное кладбище захожу…
Это стихотворение о том, как человек переходит от городского до сельского кладбища, и городское для него ужасно, а сельское, как это ни парадоксально, прекрасно.
Но как же любо мне
Осеннею порой, в вечерней тишине,
В деревне посещать кладбище родовое…
Какая это красота, покой и простор. И это какой-то очень простой механизм преодоления смерти. Там сказано:
Где дремлют мертвые в торжественном покое…
Пушкин показывает нам свое видение смерти. Искусство вообще ничего не доказывает. Оно показывает, но показывает так, что ты этому веришь. Я часто повторяю эти стихотворение, оно мне просто нравится. Пушкин ничего не может сделать для нас, но есть ли важнее тема, чем тема смерти?
– Моя подруга Мария Климова придумала когда-то акцию #пушкинвгороде: 6 июня все желающие пишут на асфальте разные, близкие им строчки из Пушкина, причем если это делать каждый год, можно увидеть через Пушкина, как меняешься ты сам. Что бы вы написали? Очень коротко, что-то самое ваше на сегодняшний день из Пушкина?
– «И жизнь ничто, как сон пустой, насмешка неба над землей». Хотя нет, я бы написал: «Зачем крутится ветр в овраге..?»
Источник