Сможем быть вам полезными или полезны

Юлия ! Но как же Ваша жизнь ? Ведь никто не сможет так чувствовать — любить — страдать — радоваться всему что… Читать дальше

«Никогда не отказывайся от своих денег». Много-много лет назад я был чуть ли не единственным «компьютерщиком» для сотен знакомых людей. Меня часто звали «посмотреть» компьютер, а я по простоте душевной приходил, чинил, а денег не брал. «Свои же». Как-то раз я пришёл к одному местному предпринимателю — родителю друга. Починил ему ноутбук (была какая-то ерунда), а он даёт мне деньги. Я ему: «Что вы, вообще не стоит». А он чуть ли не приказным тоном: «Никогда не отказывайся от своих денег».

С тех пор так и поступаю. Жить в разы легче, многие лишние люди отсекаются сразу.

Вопрос подразумевает не то, что мне лично легче жить одному, а что это так практически для каждого человека: не нужно заботится о ком-то и принаровливаться к его привычкам и взглядам на жизнь, не нужно зарабатывать средства и время на воспитание потомства и т.п.

Правда? )) Каждого человека опросили и каждый доложил, что да ему субъективно легче?

А вот люди собак заводят — не встречались с таким феноменом? Еще и в городских квартирах. Так одни минусы — грязно, нужно кормить, нужно лечить, нужно выгуливать и какашки собирать. Зачем? Ведь якобы легче жить одному?

А вот ещё пример — зачем звонить родственникам по телефону? Это стоит денег, иногда даже дорого. Зачем это вообще надо? Не проще это время … 

стоп, а на что потратить это время?

Ну, вот вам сюрприз. Для огромной части людей общение составляет самостоятельную ценность ради которой и хочется работать, меняться «и т.п.»

Совершенно удивительно, невероятно, но вашей бабушке действительно доставляет удовольствие накормить вас. Проще жить не тратить время и средства, но ей это просто приятно. Не «стакан воды» она ждет, а ей приятно сделать внуку приятно. Получить в ответ свидетельство заботы тоже приятно, а не сам «стакан воды».

Но если нет потребности, то создавать семью, конечно, никакую не надо.

Никогда в моей жизни не было более тяжелого времени, чем отрочество. Эти гребаные два года: с 13 до 15 лет. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы меня любили. Но у меня не было молодого человека. Да и вообще друзей не было. Ни одного. Моя единственная подруга уехала с родителями в Китай, а в новой школе я никому не нравилась: считала себя самой умной и была правдолюбом. Однажды меня чуть не избили, потому что я рассказала учительнице о читерстве. Своей компании у меня не было, и я не знала, где мне с кем-нибудь познакомиться. Интернет и мобильные телефоны до нас еще не дошли, компьютер появился только в десятом классе.

У мамы родился третий ребенок, и ей было не до меня. Денег было немного, и я не могла одеваться как хотела: то есть как в журнале YES. Папа как-то сказал: «Я посчитал, что тебе в месяц надо 200 долларов. Так вот: у нас этих денег нет». Я считала себя непривлекательной. Прыщавым уродом с патлатыми волосами, которого никто никогда не полюбит. На школьных дискотеках меня никто никогда не приглашал.

В 13 лет бабуля устроила меня в женскую консультацию, где была заведующей, мыть полы. Я ходила туда после школы и очень боялась, что кто-нибудь из одноклассников об этом узнает. Родители часто кричали на меня, потому что я не убирала свою комнату, не мыла посуду, не помогала по дому. Я закрывалась одеялом и часами ревела, потому что не было ни одного человека в этом гребаном мире, кто бы меня любил. Иногда приходил папа и кричал на меня за то, что я все время реву.

Однажды в школьной столовой я поссорилась с хамоватой учительницей начальных классов. Она сделала замечание. Я ее спросила: «А вы вообще кто?» Она разозлилась, привела меня к завучу, где кричала: «Да на таких как ты природа отдыхает!» Завуч вызвала участкового, которая составила бумагу об оскорблении. Классная сказала, что если я публично не извинюсь, меня поставят на учет в милицию, влепят в аттестат «четыре» за поведение и не дадут медаль. И я никуда не поступлю. Меня заставили извиниться. Когда я плача рассказывала об этом маме, она ответила, что учителя правы, а я — нет. Ни один человек не был за меня. Юность — это вообще когда нет никого, кто был бы за тебя. Когда ты один за себя воин. 

Я отвечу так: сложно поверить в 13, что так плохо ва больше никогда не будет. Правда. Сложно поверить, что в пятнадцать, гуляя в одиночку по городу, я начну придумывать стихи и рассказы. В 16 их опубликует журнал «Штучка», и я пойму, что мне делать дальше: пойду работать в газету «Новые рубежи». В 17 на «Нашествии» я влюблюсь без памяти в самого красивого юношу на Земле. А он влюбится в меня. А еще поступлю на журфак, и у меня на всю жизнь будут лучшие друзья, лучшие учителя и лучшие книжки. А в 22 я поеду в Нью-Йорк и снова влюблюсь без памяти. А в 24 рожу ребенка. И у него будет самое удивительное лицо на свете — потому что такого лица еще никогда не существовало. Потому что у твоего ребенка будет ни на кого не похожее лицо, и дать ему имя сможешь только ты. А еще — в это сложно поверить, ты подружишься с родителями. И будешь ими дорожить. А еще — увидишь много-много стран. Но это не так интересно, как узнать кто ты такой и на что способен. И это и есть самое захватывающее приключение, ради которого стоит жить. Эти ужасные вопросы, которые так мучают в 13, в 14, в 15, в 16 дают силы просыпаться и двигаться дальше в 20, в 30, в 40: Кто я? Зачем я здесь? Куда мне идти? Сейчас, в 32, я знаю, кто я. Мне бывает сложно, но с каждым годом я все лучше узнаю этого человека, и он мне, черт побери, уже нравится.