Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию
В наследии английского философа, лауреата Нобелевской премии, активного борца за мир Бертрана Рассела (1872-1970) немалое место занимают проблемы атеизма. Рассел – страстный пропагандист свободомыслия, его статьи атеистического характера имеют такой разоблачительный накал, какой трудно встретить у других современных немарксистских авторов.
Бертран Рассел
Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?
Работа издана отдельной брошюрой в 1930 г.: Russell B. Has Religion Made Useful Contribution to Civilization? An Examination and a Criticism. London: Watts & Co., 1930. Фрагменты ранее были переведены на русский язык (Наука и религия, 1959, №1). В настоящем издании полный перевод выполнен А. А. Яковлевым, с использованием фрагментов перевода 1959 г.
Я держусь того же взгляда на религию, что и Лукреций[1]. Я считаю ее болезнью, порожденной страхом, и источником неисчислимых страданий для человечества. Правда, я не могу отрицать, что религия внесла определенный вклад в цивилизацию. Она помогла на заре существования человеческого общества изобрести календарь, и она же заставила египетских жрецов так тщательно устанавливать время затмений, что впоследствии они оказались способны их предсказывать. Эти два добрых дела я готов признать, но никаких других за религией не знаю.
Слово «религия» используют в наши дни в весьма расплывчатом смысле. Некоторые, находясь под влиянием крайнего протестантизма, употребляют его для обозначения любого серьезного убеждения личного характера, касающегося нравственных вопросов или природы Вселенной. Такое словоупотребление совершенно неисторично. Религия – это прежде всего социальный феномен. Церкви, возможно, обязаны своим происхождением учителям, обладавшим сильными индивидуальными убеждениями. Но влияние учителей на основанные ими церкви было, как правило, слабым, в то время как церкви оказывали огромное влияние на общество, в рамках которого расцветали. Возьмем случай, который особенно интересен людям, принадлежащим к западной цивилизации: учение Христа, как оно изложено в евангелиях, имеет очень мало общего с этикой христиан.
Самым важным в христианстве с социальной и исторической точек зрения является не Христос, а церковь, и, если мы хотим судить о христианстве как о социальном движении, нам незачем обращаться к евангелиям. Христос учил, что следует отдавать все, что у вас есть, бедным и что не следует воевать, ходить в церковь и наказывать за прелюбодеяние. Ни католики, ни протестанты не изъявили никакого желания последовать этому учению. Некоторые францисканцы, правда, пытались проповедовать доктрину апостольской бедности, но папа осудил их, и доктрина была объявлена еретической. Или возьмем, например, евангельские слова: «Не судите, да не судимы будете» – и спросим себя, какое влияние они оказали на инквизицию и ку-клукс-клан.
То же самое относится и к буддизму. Будда был милым и образованным человеком; на смертном одре он смеялся над учениками, полагавшими, что он бессмертен. Но буддийские жрецы, живущие, например, на Тибете, – это невежественные и в высшей степени жестокие тираны.
Нет ничего странного в этом различии между церковью и ее основателем. Стоит только предположить, будто в речах определенного человека заключена абсолютная истина, как тут же появляется когорта специалистов по истолкованию его речей. А так как специалисты эти держат в своих руках ключ к истине, то они неминуемо приобретают власть, которой пользуются, как и всякая другая привилегированная каста, ради собственной выгоды. В одном отношении, однако, они хуже всякой другой привилегированной касты, ибо миссия их заключается в разъяснении неизменной истины, возвещенной раз и навсегда в совершенной и законченной форме, так что они неизбежно становятся врагами всякого умственного и нравственного прогресса. Церковь выступала против Галилея и Дарвина; в наши дни она выступает против Фрейда[2] Во времена наибольшего могущества церковь заходила еще дальше в своей враждебности к разуму. Папа Григорий Великий[3] обратился к одному епископу с письмом, начинавшимся следующими словами: «Слуха нашего достигло, о чем мы и выговорить не можем без стыда, что ты растолковываешь грамматику кое-кому из своих друзей». Своей святейшей властью папа заставил епископа бросить это «мерзкое» занятие. Неудивительно, что знание классической латыни возродилось только с наступлением эпохи Ренессанса. Религия пагубна не только в умственном, но и в нравственном отношении. Под этим я имею в виду, что она проповедует этический кодекс, целью которого не является человеческое счастье. Когда несколько лет назад в Германии был проведен плебисцит по вопросу о том, можно ли разрешить свергнутым монархическим династиям сохранить свою частную собственность, немецкие церкви официально заявили, что лишать их этой собственности противно учению христианства. Церкви, как известно, выступали против отмены рабства, пока у них хватало на это смелости, а в наше время, за малыми, раздутыми крикливой рекламой исключениями, они выступают против любого движения за экономическую справедливость. Папа официально осудил социализм.
Христианство и вопрос о взаимоотношении полов
Худшей чертой христианской религии является, Однако, ее позиция по вопросу о взаимоотношении полов – позиция настолько болезненная и противоестественная, что понять ее можно, только поставив в связь с тем недугом, которым был поражен цивилизованный мир в эпоху упадка Римской империи. Приходится иногда слышать, что христианство улучшило положение женщин. Это – одно из грубейших извращений истории, какие только возможно измыслить. Женщины не могут занимать сносного положения в обществе, которое считает в высшей степени важным, чтобы они не нарушали строгого морального кодекса. Монахи всегда видели в женщине прежде всего искусительницу; они считали, что она вызывает главным образом отвратительную похоть. Церковь проповедовала – и все еще продолжает это делать, – что женщине лучше всего оставаться девственной, но если для кого-то это невозможно, то позволительно выйти замуж. «Лучше вступить в брак, нежели разжигаться» – такова зверская формулировка св. Павла (1 Кор 7:9). Установив нерасторжимость брака и вытравив всякое знание ars amandi[[4] церковь делала все, что было в ее силах, чтобы единственная разрешенная форма половой жизни приносила как можно меньше радости и как можно больше страдания. Запрет на средства контроля над рождаемостью опирается, по сути дела, на тот же мотив: ведь если женщина каждый год рожает по ребенку, пока не умирает от изнурения, то вряд ли можно предположить, что она получает большое удовольствие от супружеской жизни.
Концепция греха, неразрывно связанная с христианской этикой, необычайно вредна, ибо дает выход садизму, который люди начинают считать законным и даже благородным делом. Возьмем, например, вопрос о предупреждении сифилиса. Известно, что если принять заранее меры предосторожности, то опасность заразиться этой болезнью может быть сведена до минимума. Христиане, однако, возражают против распространения этих знаний, ибо считают за благо, чтобы грешники понесли наказание. В наше время в мире много тысяч детей страдают от врожденного сифилиса – они никогда не появились бы на свет, если бы не желание христиан увидеть грешников наказанными. Невозможно понять, как доктрины, требующие такой дьявольской жестокости, могут считаться хоть в какой-то степени благотворными для морали.
Источник
Бертран Рассел
Внесла ли религия полезный вклад в цивилизацию?
Работа издана отдельной брошюрой в 1930 г.: Russell B. Has Religion Made Useful Contribution to Civilization? An Examination and a Criticism. London: Watts & Co., 1930. Фрагменты ранее были переведены на русский язык (Наука и религия, 1959, №1). В настоящем издании полный перевод выполнен А. А. Яковлевым, с использованием фрагментов перевода 1959 г.
Я держусь того же взгляда на религию, что и Лукреций[1]. Я считаю ее болезнью, порожденной страхом, и источником неисчислимых страданий для человечества. Правда, я не могу отрицать, что религия внесла определенный вклад в цивилизацию. Она помогла на заре существования человеческого общества изобрести календарь, и она же заставила египетских жрецов так тщательно устанавливать время затмений, что впоследствии они оказались способны их предсказывать. Эти два добрых дела я готов признать, но никаких других за религией не знаю.
Слово «религия» используют в наши дни в весьма расплывчатом смысле. Некоторые, находясь под влиянием крайнего протестантизма, употребляют его для обозначения любого серьезного убеждения личного характера, касающегося нравственных вопросов или природы Вселенной. Такое словоупотребление совершенно неисторично. Религия – это прежде всего социальный феномен. Церкви, возможно, обязаны своим происхождением учителям, обладавшим сильными индивидуальными убеждениями. Но влияние учителей на основанные ими церкви было, как правило, слабым, в то время как церкви оказывали огромное влияние на общество, в рамках которого расцветали. Возьмем случай, который особенно интересен людям, принадлежащим к западной цивилизации: учение Христа, как оно изложено в евангелиях, имеет очень мало общего с этикой христиан.
Самым важным в христианстве с социальной и исторической точек зрения является не Христос, а церковь, и, если мы хотим судить о христианстве как о социальном движении, нам незачем обращаться к евангелиям. Христос учил, что следует отдавать все, что у вас есть, бедным и что не следует воевать, ходить в церковь и наказывать за прелюбодеяние. Ни католики, ни протестанты не изъявили никакого желания последовать этому учению. Некоторые францисканцы, правда, пытались проповедовать доктрину апостольской бедности, но папа осудил их, и доктрина была объявлена еретической. Или возьмем, например, евангельские слова: «Не судите, да не судимы будете» – и спросим себя, какое влияние они оказали на инквизицию и ку-клукс-клан.
То же самое относится и к буддизму. Будда был милым и образованным человеком; на смертном одре он смеялся над учениками, полагавшими, что он бессмертен. Но буддийские жрецы, живущие, например, на Тибете, – это невежественные и в высшей степени жестокие тираны.
Нет ничего странного в этом различии между церковью и ее основателем. Стоит только предположить, будто в речах определенного человека заключена абсолютная истина, как тут же появляется когорта специалистов по истолкованию его речей. А так как специалисты эти держат в своих руках ключ к истине, то они неминуемо приобретают власть, которой пользуются, как и всякая другая привилегированная каста, ради собственной выгоды. В одном отношении, однако, они хуже всякой другой привилегированной касты, ибо миссия их заключается в разъяснении неизменной истины, возвещенной раз и навсегда в совершенной и законченной форме, так что они неизбежно становятся врагами всякого умственного и нравственного прогресса. Церковь выступала против Галилея и Дарвина; в наши дни она выступает против Фрейда[2] Во времена наибольшего могущества церковь заходила еще дальше в своей враждебности к разуму. Папа Григорий Великий[3] обратился к одному епископу с письмом, начинавшимся следующими словами: «Слуха нашего достигло, о чем мы и выговорить не можем без стыда, что ты растолковываешь грамматику кое-кому из своих друзей». Своей святейшей властью папа заставил епископа бросить это «мерзкое» занятие. Неудивительно, что знание классической латыни возродилось только с наступлением эпохи Ренессанса. Религия пагубна не только в умственном, но и в нравственном отношении. Под этим я имею в виду, что она проповедует этический кодекс, целью которого не является человеческое счастье. Когда несколько лет назад в Германии был проведен плебисцит по вопросу о том, можно ли разрешить свергнутым монархическим династиям сохранить свою частную собственность, немецкие церкви официально заявили, что лишать их этой собственности противно учению христианства. Церкви, как известно, выступали против отмены рабства, пока у них хватало на это смелости, а в наше время, за малыми, раздутыми крикливой рекламой исключениями, они выступают против любого движения за экономическую справедливость. Папа официально осудил социализм.
Христианство и вопрос о взаимоотношении полов
Худшей чертой христианской религии является, Однако, ее позиция по вопросу о взаимоотношении полов – позиция настолько болезненная и противоестественная, что понять ее можно, только поставив в связь с тем недугом, которым был поражен цивилизованный мир в эпоху упадка Римской империи. Приходится иногда слышать, что христианство улучшило положение женщин. Это – одно из грубейших извращений истории, какие только возможно измыслить. Женщины не могут занимать сносного положения в обществе, которое считает в высшей степени важным, чтобы они не нарушали строгого морального кодекса. Монахи всегда видели в женщине прежде всего искусительницу; они считали, что она вызывает главным образом отвратительную похоть. Церковь проповедовала – и все еще продолжает это делать, – что женщине лучше всего оставаться девственной, но если для кого-то это невозможно, то позволительно выйти замуж. «Лучше вступить в брак, нежели разжигаться» – такова зверская формулировка св. Павла (1 Кор 7:9). Установив нерасторжимость брака и вытравив всякое знание ars amandi[[4] церковь делала все, что было в ее силах, чтобы единственная разрешенная форма половой жизни приносила как можно меньше радости и как можно больше страдания. Запрет на средства контроля над рождаемостью опирается, по сути дела, на тот же мотив: ведь если женщина каждый год рожает по ребенку, пока не умирает от изнурения, то вряд ли можно предположить, что она получает большое удовольствие от супружеской жизни.
Концепция греха, неразрывно связанная с христианской этикой, необычайно вредна, ибо дает выход садизму, который люди начинают считать законным и даже благородным делом. Возьмем, например, вопрос о предупреждении сифилиса. Известно, что если принять заранее меры предосторожности, то опасность заразиться этой болезнью может быть сведена до минимума. Христиане, однако, возражают против распространения этих знаний, ибо считают за благо, чтобы грешники понесли наказание. В наше время в мире много тысяч детей страдают от врожденного сифилиса – они никогда не появились бы на свет, если бы не желание христиан увидеть грешников наказанными. Невозможно понять, как доктрины, требующие такой дьявольской жестокости, могут считаться хоть в какой-то степени благотворными для морали.
Позиция христиан опасна для человечества не только в том, что касается поведения, но и в отношении к знаниям о взаимоотношениях полов. Всякий, кто потрудился изучить вопрос беспристрастно, знает, что искусственно навязываемое невежество крайне опасно для душевного и физического здоровья. У тех, кто получает знания в «неприличных» беседах – как это случается с большинством детей, – оно рождает взгляд, что отношения полов – сфера непристойная и смехотворная. Не думаю, что можно как-либо защитить точку зрения, что знание всегда нежелательно. Я бы не возводил барьеров на пути людей, стремящихся к знанию, а в случае знания о взаимоотношениях полов имеются гораздо более весомые аргументы в его пользу, чем в случае любого другого знания. Человек осведомленный, скорее всего, будет поступать более мудро, чем человек невежественный. Нелепо воспитывать в молодых людях чувство греха по той причине, что они обладают природным любопытством в отношении важных вещей.
Источник
Внесла ли религия полезный вклад в развитие цивилизации? Часть 1
Часть 1. История христианской религии
На основе работы Russell B. Has Religion Made Useful Contribution to Civilization?
An Examination and a Criticism. London: Watts & Co., 1930.
Часто ли мы задумываемся о том, что такое религия по существу? Истинные ортодоксы любой религии скажут, что пытаться познать ее разумом бессмысленно, а в некоторых случаях – даже кощунственно. Нужно ощущать внутри себя религиозное чувство, чтобы узнать истинную веру, чтобы приблизиться к духовному просветлению и познать истинные ценности этого мира. Но что делать большинству других людей, у которых такое чувство спит или отсутствует вовсе? Религия существует в умах людей вот уже несколько тысяч лет, и ее влияние на культурный и социальный уклад жизни человечества очевидно. Мы попробуем разобраться, что именно внесла религия в общество, какие основные функции она выполняет, несмотря на все возражения агностиков и людей, схожих с ними во мнениях.
Что есть религия? Это понятие имеет очень широкий смысл – от индивидуальной системы ценностей, прочно закрепленной в сознании конкретного человека, до концепций мироздания миллионов людей. Такой размах границ религии в современном мире определяется, в первую очередь, сильнейшими нападками на неё со стороны вольнодумцев во времена Просвещения и индустриального мира, благодаря которым ей пришлось серьезно ослабить свою хватку. В результате этого образовались многочисленные индивидуальные трактовки религиозных догматов. Но до эпохи Просвещения религия была самой серьезной политической силой в мире, которая имела почти безграничную власть. Почему это было именно так? Что послужило основой для такого влияния религии на умы людей, которое иногда сохраняется и поныне? Попробуем разобраться.
Что послужило основой для такого влияния религии на умы людей, которое иногда сохраняется и поныне?
- Исторические основания появления религии
Религия – это неизменный социальный институт любого мало-мальски развитого общества, имеющий естественное происхождение. Существовавшие с древних времен поверья, народные сказания и легенды демонстрируют изначальное стремление людей к познанию и объяснению неведомого. С самого начала эволюции человека как существа общественного он познает и изменяет природу, подстраивая её под удовлетворение своих целей и удовлетворение потребностей. Ещё Аристотель отмечал, что человек «по природе своей существо политическое», т.е. причастное к государственной жизни в большей степени, чем другие животные, даже живущие стадами. Только человек способен объединяться в группы для достижения поставленной цели; только человек обладает разумом и речью, способной передавать не только простейшие ощущения, но и такие понятия, как добро и зло, справедливость, несправедливость и прочие. Однако если человек способен передавать абстрактные категории, то, по логике вещей, он должен иметь некоторое понимание этих самых категорий, в противном случае смысловая ценность этих понятий стремится к нулю. Получается, что уже в Древней Греции до н.э. существовали определения понятий добра, зла и других идеальных категорий. Платон отмечал, что «зло есть прямая противоположность добру», что «зло – это все, что губительно, а добро – все, что созидательно». Таким образом, познание людей уже в то время не ограничивалось их жизненной ситуацией, но выходило далеко за пределы чувственного опыта. Достаточно яркий пример – теория идей Платона, которая целиком строится на основе размышлений и логических доказательств. Платон вводит в философию идею блага (agathon), идею добра, идею красоты и многое другое, таким образом определяя целый мир, отделенный от реального и невозможный для изучения опытным путем, поскольку он существует за гранью познавательных возможностей человеческого разума. Теория Платона во многом предвосхитила дальнейшее развитие науки и определила целое направление в философии, в русле которого будут работать мыслители на протяжении ещё многих веков.
Но не стоит забывать, что стремление человека к познанию никогда не остановится на достигнутом, а будет упорно продолжать искать ответы на фундаментальные вопросы, несмотря на любые трудности. Каждому человеку требуется чувствовать опору под ногами, знать, что его действия будут справедливо оценены, что его мысли станут основанием поступков, а бытие – имеет определенный смысл. Но поскольку даже теории Аристотеля, Платона, Сократа и других античных классиков не могли определить эти понятия полностью, вопрос о природе добра и зла все еще оставался открытым.
- Развитие христианского учения
В течение последующих столетий многочисленные ученые пытались определить происхождение понятий «жизнь», «смерть», «добро», «благо» и т.д., основываясь на размышлениях и работе разума. Но что же делать человеку, нуждающемуся в простом, обыденном знании каждый день? Ему необходимо знать, поступает он честно или же нет, делает ли он добро либо поступает дурно, будут ли его труды справедливо вознаграждены или все уже заранее предопределено вне зависимости от труда (как в протестантизме).
Не менее важный вопрос – вопрос о смерти. Знание о том, что ждет человека после окончания жизненного пути, будет ли ему воздано по заслугам, зачем он вообще существует на этой земле, просто необходимо, особенно в тяжелейших условиях античной эксплуатации. Это знание составляет его опору, дает надежду на лучшую жизнь и очень сильно помогает в повседневном труде. Однако сам добыть эти знания человек попросту не в состоянии – и грамотности не хватит, и исходной информации крайне мало. И здесь человечеству на помощь пришли те, чьи имена до сих пор тесно связаны с историей религии. Постепенно начали зарождаться такие концепции, которые в корне поменяли отношение людей к религии и Богу. На смену пантеизму пришел монотеизм – вера в единого Бога, создавшего мир и справедливо властвующего в нем. Апологеты религии сформировали её основные догматы – о справедливом воздаянии (суде), о рае и аде, о божественном происхождении мира, о грехе. Так была сформирована новая система мышления, а вместе с ней – новый социальный институт, основывающийся на поддержке простых, не обремененных властью людей. Церковь как социальный институт стала посредником между человеком и единым Богом. Людям говорили, что после смерти состоится суд, где каждому припомнятся все его земные дела и мысли, после чего он будет определен либо на вечную жизнь в раю, либо отправится за свои грехи в ад. Такое утверждение основывалось на учении о бессмертии индивидуальной души, которая обречена испытывать или бесконечное блаженство, или бесконечное страдание – в зависимости от обстоятельств.
Не менее важный вопрос – вопрос о смерти
А обстоятельства эти определялись, как ни странно, не благими поступками, совершенными человеком за его жизнь, а строгим следованием канонам религиозных правил и обрядов. По понятным причинам религия не может быть единственно истинной просто в силу ограниченности возможностей рационального познания мира, вследствие чего соблюдение канонов – это обязанность приверженцев именно этой конкретной религии. Если ты не относишь себя к верующим, к примеру, в Иисуса Христа, то по религиозным соображениям христианства ты вообще недостоин жить на этом свете, и самым лучшим благом для тебя (опять же, с точки зрения Церкви) является «уход в мир иной». Из этого следует простая истина, которую усвоили люди: если жить по заповедям, в добре и благодетельности, то после смерти за свои дела ты будешь награжден, а если наоборот – то наказан. Так исчезает страх перед неизвестным, опасным и болезненным (смертью) и оправдываются деяния миллионов людей, изнурительно трудящихся ради выживания. Неудивительно, что такая концепция приобрела колоссальную популярность, а доступный язык изложения в виде простых правил благодетельной жизни, описанных в форме диалогов и историй, во многом способствовал тому, что христианство приобрело многочисленную поддержку народа, а его апологеты и последователи – популярность и сопутствующую ей власть.
В последующие времена при развитии и расширении Церкви ее власть приобретала все большую легитимность, а ее иерархическая структура – усложнение. Ведь там, где Церковь начинала управлять уже не только мыслями людей, но и материальными благами – землей, деньгами, а, следовательно, состояла из многочисленных последователей и толкователей, – неизменно требовалось разделение труда и обязанностей. Требовалось структурирование иерархии должностей, распределение материальных благ между членами организации в соответствии с их статусной позицией в иерархии. Важно следующее: тот, кто держит в руках истину, может толковать ее неоднозначно, учитывая то, что она изложена её основателем обобщённо, метафорично. Из этого вытекают и инквизиции как способ устранения сопротивляющихся «общепринятым» канонам и отказывающихся верить в «единого исключительного Бога»; и крестовые походы как средство уничтожения тех, кто отвергает единственного и всемогущего Бога в пользу другого, «неправильного»; и многочисленные преследования людей, не являющихся приверженцами этой религии.
Такая невероятная нетерпимость по отношению к другим религиям и верованиям появилась впервые именно у христианства. Это, возможно, «связано с ассимиляцией еврейского населения в состав чужеземного народа», но не только стремление евреев к независимости и придание огромного статуса личной праведности играют здесь важную роль, но еще и жизненные условия, в которых зародилось христианство. Оно возникло в Палестине во времена Римской империи, в жестких климатических условиях и под гнетом римского правления. Важную роль здесь играет не столько зарождение этой религии именно у еврейской общины (ведь сразу после зарождения основные идеи религии были с радостью подхвачены и остальным населением), сколько общие рабовладельческие условия существования. Постоянное давление римского руководства и все более увеличивающиеся потребности империи заставляли ужесточать и без того жестокие правила работы и дисциплины. Такая эксплуатация населения, не только еврейского, но и остального во всей Империи должна была рано или поздно преобразоваться в народный гнев, который в итоге в свое время и разрушил Римскую империю. Конечно, это не является основной причиной её распада. Однако это послужило катализатором к развитию христианства как крепкой самостоятельной религии, выходящей за пределы конкретного региона мира.
Основной проблемой религии всегда оставалось научное знание. Церковь всегда была ярым противником науки, ведь знание предполагает сомнение в истинности факта, в данном случае – вероучения, не говоря уже о принципе научной искренности: «кто считает долгом верить в какое-либо знание, тот не может считаться ученым». Таким образом, стараниями религии наука была всеми возможными способами изолирована от остального общества. Поскольку бо́льшая часть населения того времени была необразованной, это только играло на руку апологетам и последователям религии, помогло основать фундамент будущего института власти. Убедительные доводы и грамотная красивая речь помогала Отцам Церкви обращать в свою веру все больше и больше людей, а далее информация распространялась в геометрической прогрессии с помощью общественного мнения, все более приобщая население к единой религии. Конечно, окончательное закрепление христианства как самостоятельной религии произошло лишь в 381 году н.э. на II Вселенском Соборе в Константинополе, однако сами доктрины и догматы церкви были составлены апологетами намного раньше и сразу доносились до аудитории на проповедях и массовых собраниях. Поскольку, как уже было описано выше, эта религия имела чрезвычайную популярность, самой науке пришлось встать на «службу церкви». Августин Аврелий отмечал, что «познание есть восхождение к Богу посредством веры», тем самым полностью отвергая любое другое, индивидуальное познание, считая все знания происходящими от Бога вследствие божественного озарения – иллюминации. Это во многом способствовало тому, что Церковь сосредоточила в своих руках не только поддержку простого народа, но и научных деятелей, которые теперь были вынуждены работать над научным обоснованием религиозных догматов. Все это привело к тому, что христианская религия получила настолько могущественную власть, что затмила власть политических деятелей. Ведь и политические деятели склонны доверять информации, нужной им для сохранения влияния и своей собственной безопасности, особенно если ее преподносят умелые ораторы, которые теперь управляют огромной инертной толпой, следующей за теми, кто обещает им спасение.
Поскольку христианство имело чрезвычайную популярность, самой науке пришлось встать на «службу церкви»
Давайте поставим вопрос в прагматическом ключе: внес ли этот социальный институт полезный вклад в развитие общества, и если да, то какой именно? Во многом вопрос взаимоотношения религии и общества на протяжении нескольких сотен лет предвосхищает современные проблемы в социальной, политической и других сферах жизни общества, которые уже достаточно серьезно мешают дальнейшему прогрессу человеческого общества. Именно об этом пойдет речь во второй статье, посвященной влиянию религии на развитие цивилизации.
Автор: Павел Дёмин
Фото: Сергей Марков
Источник