Все мне позволительно но не все полезно картинки
Христианская свобода. Почему апостол Павел отказался от мяса?
Многие считают, что апостол Павел не ел мяса, потому что был аскетом. Так ли это? Анализ Священного Писания показывает, что причина была совсем в другом. Особенно ярко это видно в Первом послании к Коринфянам.
Известно, что ап. Павел проповедовал Евангелие среди язычников, у которых был обычай приносить животных в жертву богам и вкушать жертвенное мясо.
Иисус Христос, придя в мир, принёс Себя как Агнец в Жертву за грехи всего человечества и, тем самым, отменил все другие жертвы, в том числе и иудейские.
Жертва Богу — дух сокрушенный; сердца сокрушенного и смиренного Ты не презришь, Боже (Псалтырь 50:19)
Благую весть о Спасении через Жертву Христа и проповедовал ап. Павел среди язычников, его трудами многие крестились. Однако, первые христиане продолжали жить среди идолопоклонников, дружили с ними, если за одним столом.
На таких трапезах постоянно присутствовало идоложертвенное мясо, т.е. то, которое сначала приносилось в жертву, а потом шло в употребление. Такое мясо продавалось и на рынках, при чём очень часто его невозможно было отличить от обычного. Получалось, что христиане ненароком могли съесть жертву идолу, и это их очень смущало.
Апостол Павел, как и другие совершенные христиане, считал идолов за ничто, а идолжертвенное чистой пищей. Он писал:
об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого (1 Кор 8:4),
Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем (1 Кор 8:8).
В отличии от него, новообращенные христиане с опаской относились к отрицанию богов, в которых верили прежде, и к их жертвам. Поэтому, поедая идоложертвенное, чувствовали себя оскверненными и укоряемыми собственной совестью:
некоторые и доныне с совестью, [признающею] идолов, едят [идоложертвенное] как жертвы идольские, и совесть их, будучи немощна, оскверняется (1 Кор 8:6-7).
Получалось, что когда ап. Павел ел мясо, не вникая в его происхождение, поскольку не считал это важным, тем самым вводил в искушение несовершенных, и поступал не на пользу другим членам Церкви.
Совершенный становился искусителем, несовершенный – искушаемым.
Понимая это, ап. Павел писал о христианской свободе:
Все мне позволительно, но не все полезно;
все мне позволительно, но не все назидает (1 Кор 10:23).
Истинный христианин должен думать не только о пользе для своего развития, но и о назидании других членов Церкви. Вот почему, апостол Павел отказался от мяса:
если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего (1 Кор 8:13).
Христианская свобода должна исходить не из личных интересов, а из общих, потому что все христиане – члены единого Тела Христова (Церкви).
Ап. Павел предупреждал и других христиан:
Берегитесь .., чтобы … свобода ваша не послужила соблазном для немощных. Ибо … от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос (1 Кор 8:9-11)
согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа (1 Кор 8:12).
Апостол подчеркивал очень важную мысль о приоритете любви над знанием. Во всём, что мы делаем, надо исходить из любви. Она поможет увидеть, что на сердце у другого, и подскажет, в каких случаях, как поступать:
знание надмевает, а любовь назидает. Кто думает, что он знает что-нибудь, тот ничего еще не знает так, как должно знать. Но кто любит Бога, тому дано знание от Него (1 Кор 8:1-3).
В то же время ап. Павел строго предупреждал о том, что христиане не должны участвовать в трапезах, о которых заведомо известно, что они посвящены языческим богам:
я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами. Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской (1 Кор 10:20-21).
Это опасно, потому что несовершенные христиане могут быть вовлечены в общение с бесами и склониться к идолопоклонству.
Таким образом, отказ апостола Павла от мяса не имеет никакого отношения ник аскетизму, ни к идеологии современного вегетарианства.
Читайте также: Конфликт Петра и Павла: Антиохийский инцидент
Изображения с сайта Pixabay.com
Источник
Свт. Иоанн Златоуст
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Здесь (апостол) указывает на чревоугодников. Намереваясь снова обличать предавшегося прелюбодеянию, которое происходит от пресыщения и неумеренности, он сильно поражает эту страсть. Здесь говорит он не о запрещенных яствах, – они не позволительны, – а о тех, которые кажутся безразличными. Например: можно, говорит, есть и пить, но не следует – с неумеренностью. И вот что чудно и удивительно: как делает во многих других местах, так и здесь он показывает обратную сторону предмета и объясняет, что иногда состоящее в нашей власти не только бесполезно, но и обнаруживает не власть, а рабство. И во-первых, отклоняет от этого, как от неполезного, говоря: не на пользу, а во-вторых, как от ведущего к противоположному: «ничто не должно обладать мною». Смысл слов его следующий: ты, говорит, властен есть; сохраняй же свою власть и смотри, чтобы не сделаться рабом этого пожелания. Кто надлежащим образом пользуется им, тот властен над ним; а кто предается ему неумеренно, тот не имеет власти, но становится рабом, а властвует над ним неумеренность. Видишь, как он доказал, что считающий себя властелином сам находится под властью?
Так, часто Павел, о чем раньше я говорил, обращает возражения в обратную сторону, – то же сделал он и здесь. Вот смотри: каждый из коринфян говорит: я властен пресыщаться; а он говорит: ты делаешь это, не как властелин, а как находящийся под властью. Если ты невоздержен, то не ты имеешь власть над чревом, а оно над тобою имеет власть. Тоже можно сказать и о деньгах и о всем прочем.
Гомилия 17 на 1-е послание к Коринфянам.
Свт. Климент Александрийский
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Если позволительно выбирать всякую жизнь, то, очевидно, [следует выбирать] жизнь в воздержании.
Строматы.
Свт. Феофан Затворник
Вся ми леть суть, но не вся на пользу: вся ми леть суть, но не аз обладан буду от чего
Вся ми леть суть. Судя по тому, чтó в следующем стихе, который прямо связан с настоящим, говорится о брашнах, дается мысль, что в словах: вся ми леть суть, говорится: мне можно вкушать всякого рода пищу. Но можно разуметь здесь вообще услаждение всех чувств – зрения, слуха, обоняния и осязания, и удовлетворение всех телесных потребностей, кроме пищи, и сном, и покоем, и прохлаждениями и омовениями, вообще все утешения плоти. Апостол представляет здесь чье-либо лицо, которое, обозрев все эти утехи, говорит: вся ми леть суть. То есть всем этим я могу пользоваться свободно. Может быть, такая речь заимствована из уст самого Апостола, который оставил закон, вязавший: не коснися, ни вкуси, ниже осяжи, и всем проповедовал полную в сем отношении свободу. Но тогда как святой Павел прибавлял при сем: точию да не свобода ваша в вину плоти будет (Гал. 5, 13), другие забывали это ограничение и останавливались более вниманием на свободе и нестесненности и, может быть, действительно ничем себя не стесняли, не только законом, но и мерою благоразумия. Как такого рода свобода очень опасна, потому что, развивая чувственную жизнь, тем самым умаляет и совсем погашает жизнь духовную, и особенно потому, что подготовляя похотные возбуждения, подвергает опасности впадать в блуд, в коем смерть, то святой Павел спешит образумить таковых. Он берет поговорку каждого из таковых: ся ми леть суть, и говорит как бы: да, вся ми леть суть, но не вся на пользу, вся ми леть суть, но не аз обладан буду от чего. Два ограничения полагает он свободе всем пользоваться: первое – польза, второе – чтоб ничем не быть обладаему.
Бог дал тебе тело и вложил в него потребности, необходимые для поддержания его жизни, а вне, в природе, рассеял блага, которыми удовлетворяются сии потребности. Пользуйся всем. Божие на то благословение изречено уже тем самым, что все это создано, и создано для тебя. Но пользуйся только в пределах пользы. Если б у нас была одна телесная жизнь, то можно бы истолковать это так: в пределах пользы для тела. Но как мы не тело только, но и душа, то надо добавить: в пределах пользы и для души. И первое многое уже ограничит, и в отношении к родам удовольствий, и в отношении к мере их и другим особенностям. Но когда прибавим второе, то оно очень многое вычеркнет из списка того, что казалось леть есть. И это в естественном порядке жизни. Если же взять во внимание порядок жизни благодатной, которая и начинается самоотвержением и ведется вся в видах искания вышнего, мудрствования о горнем, а не о земном, то само собою останется уже только самое существенно необходимое, все же другое будет сочтено не на пользу и вследствие сего отнесено к тому, что не леть есть, хотя поначалу оно могло бы быть и не таковым. Таким образом, очевидно, что Апостол не связывая вяжет: не налагает внешних уз закона, но полагает заповедь строгого самоограничения.
Второе ограничение: не аз обладан буду от чего. В теле нашем лежит какой-то закон навыка, по которому удовольствие, ныне вкушенное, завтра в тот же час снова потребуется телом. Если удовлетворить его завтра, то на третий день требование то повторится с большею силою. Дальше и дальше, наконец образуется привычка,– потребность удовлетворять тело известным образом и в известной мере, которая заменяет собою простую естественную потребность. Привычка – связа. Тогда как естественная потребность требует только, а не вяжет, привычка вяжет, назначая и предмет, и время, и меру. Чем больше привычек, тем больше связ и уз. Можно на всякую простую потребность навязать по нескольку привычек и быть таким образом связану по рукам и ногам. Это то же, что, мечтая о свободе, быть в постыдном рабстве у чувственности своей. Это несравненно хуже рабства закона. Ибо не коснися, ни вкуси, ниже осяжи, все имело добрые нравственные цели. Вот против этого и предостерегает Апостол: пусть тебе будет все леть; но не вяжи себя ничем. Буди, как птица, свободно парящая в пространствах воздушных. Но это к тому же ведет, к чему приводит и ограничение пользою. Чтоб не связать себя чувственными привычками, надо отказывать себе в чувственных удовольствиях, допуская только существенно необходимые.
Феодорит, кажется, разумеет в сем месте ограничение чувственных удовольствий вообще; а святой Златоуст – ограничение относительно одних яств. Вот его слова: «Здесь Апостол говорит против чревоугодников. Намереваясь снова обличать блуд и зная, что это любодеяние происходит от пресыщения и неумеренности, он сильно поражает эту страсть. Можно, говорит, есть и пить, но неполезно есть и пить неумеренно. Отклоняет он от этого, во-первых, как неполезного: не вся на пользу, а во-вторых, как от ведущего к противному: но не аз обладан буду от чего. Смысл слов его следующий: ты властен есть; сохраняй же свою власть и смотри, чтоб не сделаться рабом этого пожелания. Кто надлежащим образом пользуется им, тот властен над ним; а кто предается ему неумеренно, тот не имеет власти, но становится рабом неумеренности. Если ты не воздержен, то не ты имеешь власть над чревом, а оно над тобою имеет власть».
Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Прп. Ефрем Сирин
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Все мне можно употреблять в пищу, но никто из-за яств да не властвует надо мною.
Толкование на послания божественного Павла.
Блаж. Феофилакт Болгарский
Все мне позволительно, но не все полезно
Так как и прежде говорил о соблудившем и скоро опять будет говорить о нем же, то вводит речь и о чревоугодии: ибо от чревоугодия преимущественно происходит страсть блудодеяния. Итак, говорит: позволено мне есть и пить, но вредно для меня принимать пищу и питие не в меру.
Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Я, говорит, господин над пищей и питием; но если буду употреблять их не в меру, то из господина сделаюсь их рабом. Ибо кто пользуется ими как должно, тот господин над ними; напротив, кто впадает в неумеренность, тот уже не господин, а раб их, потому что в этом случае пресыщение делается его тираном. Видишь ли, как того, кто почитал себя властелином, апостол показал подвластным? Смотри: каждый из коринфян говорил: мне можно предаться наслаждениям; а апостол говорит: ты предаешься им не потому, чтобы имел власть над ними, а потому, что сам подлежишь их власти. Ибо доколе остаешься невоздержанным, не ты имеешь власть над чревом, но чрево над тобой.
Толкование на первое послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Блаж. Феодорит Кирский
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Ты говоришь это, потому что живешь не под законом, но самовластен и имеешь свободную волю. Однако тебе не полезно при всяком случае пользоваться этим правом. Ибо, как только совершишь чтонибудь неподобающее, утратишь это право и станешь рабом греха.
Толкования на послания апостола Павла.
Амвросиаст
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Под всем ему позволительным Павел имеет в виду то, что происходит от закона природы и что также законно для его соапостолов, но не от закона Моисея. Ибо многое запретил Моисей по причине упрямства и жестокосердия неверующих.
На Послания к Коринфянам.
Лопухин А.П.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Апостол, без сомнения, и в Коринфе, как в других местах, учил о свободе христианина в вещах безразличных в нравственном отношении, которые раньше, в видах педагогических, были запрещены в законе Моисеевом. Это выражение «все мне позволительно!» представляет, вероятно, девиз, с каким выступал апостол, и оно потому запечатлелось в умах коринфян. Но, к сожалению, они стали расширять приложение этого принципа и на такие явления, которые были вовсе не безразличны с точки зрения христианской морали. Поэтому Апостол считает нужным ограничить приложение сказанного принципа. Он может иметь место только там, где чрез него не причиняется вреда человеку, руководящемуся этим принципом. Это — первое. Во-вторых, необходимо отказаться от приложения этого принципа там, где есть опасность потерять свою свободу и очутиться в порабощении у какой-либо привычки.
Ст. 12-20 Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. Разве не знаете, что тела’ ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии
Ап. уже в 9 ст. указал на то, что в Коринфе были люди, которые полагали, что в Царство Небесное они могут войти и не отставая от тех грехов, в каких они прежде жили. Теперь Ап. обстоятельнее говорит об этом заблуждении, имея, впрочем, главным образом в виду один грех — невоздержания или нецеломудрия. Этот грех многими коринфянами извинялся в силу принципа христианской свободы и Ап. опровергает такой взгляд, указывая на великий вред для человека, пребывающего в этом грехе и на великую ответственность такого человека пред Богом.
Толковая Библия.
Источник
Свт. Иоанн Златоуст
Ст. 23-24 Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого
«Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого» (1Кор.10:23–24). Видишь ли великую его мудрость? Так как иной из них мог сказать: я совершен, я властен над собою, я вкушаю предлагаемое без вреда для себя, то он говорит: положим, что ты совершен и властен над собою; но смотри не на это, а на то, не причиняет ли твое поведение какого-нибудь вреда, или какого-нибудь расстройства. То и другое он выразил словами: «не все полезно», «не все назидает», разумея первое о нем самом, а второе о брате; выражение: «не полезно» указывает на погибель его самого, а «не назидает» – на соблазн брата. Потому и присовокупляет: «никто не ищи своего». Это раскрывает он во всем послании, равно как и в послании к Римлянам, когда говорит: «ибо и Христос не Себе угождал» (Рим.15:3); и еще: «так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы» (1Кор.10:33). Также и здесь он не распространяется об этом. Выше он пространно доказывал и доказал, что он никогда не искал своей пользы, был для иудеев, как иудей, для неимеющих закона, как без закона, самой свободой и властью своей не просто пользовался, а (искал) пользы всех, служа всем; потому здесь он довольствуется немногими словами и прекращает речь, напоминая им этими немногими словами все, что сказано было прежде.
Гомилия 24 на 1-е послание к Коринфянам.
Свт. Афанасий Великий
Тело имеет у себя глаза, чтобы взирать на тварь и из примечаемаго в ней всестройнаго порядка познавать Создателя. У него есть слух для слышания Божиих словес и Божиих законов. У него есть руки для произведения ими необходимаго и для молитвеннаго воздеяния их к Богу. Но душа, уклонившись от созерцания того, что добро, и от обращения на то своей деятельности, в заблуждении своем обращает уже ее на противоположное. Потом, как сказано выше, усматривая свои способности и злоупотребляя ими, воображает, что может обратить и телесные члены на противоположное. Посему, вместо того, чтобы рассматривать тварь, обращает она глаз на вожделения, доказывая сим, что и это ей возможно; и думает, что, однажды устремив свою деятельность, сохраняет она свое достоинство и не погрешает, делая, что можно; не знает же, что сотворена не просто устремлять свою деятельность, но устремлять, на что должно. Посему-то и Апостольское слово заповедует: «вся ми леть суть, но не вся на пользу».
Слово против язычников.
Свт. Климент Александрийский
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает
Делая все дозволенное, люди часто доходят до того, что начинают делать и недозволенное.
Педагог.
Свт. Феофан Затворник
Вся ми леть суть, но не вся на пользу; вся ми леть суть, но не вся назидают
После страшной угрозы речь потекла спокойно. Начинает ее Апостол тем, что подало повод и ко всему рассуждению об идоложертвенном,– со свободы относительно употребления всякого рода безвредной пищи. На это начало опираясь, умники садились за трапезы в капищах идольских. Апостол не отвергает ее, а утверждает: вся ми леть суть, вся ми леть суть. Совершенная, говорит, правда. Но пользование сим правом свободы не может быть без ограничений. Я полагаю для этого два ограничения: пользу себе и назидание ближним. Коль скоро вкушение чего-либо не полезно себе и не назидает ближнего, то от него надо воздержаться. Полагает Апостол в начале сии мысли, потому что ими потом руководствуется в изложении нижеследующих правил. Святой Златоуст говорит: «Видишь ли великую мудрость Апостола? Так как иной из них мог сказать: я совершен, я властен над собою, я вкушаю предлагаемое с полным знанием дела,– то он говорит: положим, что ты совершен и властен над собою, но смотри не на это, а на то, не причиняет ли твое поведение какого-нибудь вреда, или какого-нибудь расстройства. То и другое он выразил словами: не вся на пользу, не вся назидают, разумея первое о нем самом, а другое о брате, ибо слово: не на пользу, указывает на погибель его самого, а слово: не назидают – на соблазн брата».
Вред себе называет святой Златоуст погибелью себя самого, вероятно потому, что чрез вкушение идоложертвенного становятся общниками бесов, а в этом явная пагуба. Экумений и Феофилакт видят вред сей в том, что, привыкши вкушать идоложертвенное, и к идолам опять привыкнет и может отпасть от Церкви, тоже на пагубу себе.
Но можно и пользу, и назидание разуметь только в отношении к братьям, как подает повод думать следующий текст, где о себе ничего не говорится, а все внимание заповедуется обращать на пользу ближнего. Так рассуждает блаженный Феодорит: «Позволительно тебе по тому ведению, какое приписываешь себе, делать все; но не полезно тебе делать вред другим. Делаемое тобою не назидает их. Положим, что ты совершен, но надобно позаботиться и о немощных. Ибо сие присовокупил Апостол».
Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Прп. Ефрем Сирин
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает
И хотя все можно ради свободы, но не все, что можно, бывает полезно ближним нашим.
Толкование на послания божественного Павла.
Блаж. Феофилакт Болгарский
Все мне позволительно, но не все полезно
Дабы кто не возразил: «я ем с чистой совестью и потому имею право так делать», говорит; нет, все тебе позволительно, поскольку Бог сотворил тебя свободным; но чтобы есть идоложертвенное, это не совсем для тебя полезно. Ибо, постоянно участвуя в трапезах идольских, ты шаг за шагом получишь расположение к самим идолам.
Все мне позволительно, но не все назидает
Поведение твое, как и прежде я говорил, не полезно ни для тебя, ни для брата твоего. Ибо оно не назидает его, а скорее расстраивает, и извращает веру его. Если же нет пользы ни тебе, ни брату твоему, то для чего тебе делать это?
Толкование на первое послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Тертуллиан
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает
Насколько легче человеку бояться запрещенного, если он с почтением относится к тому, что ему дозволено?
Об одежде женщин.
Лопухин А.П.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает
Ап. повторяет правило, высказанное им в VI:12-м ст., но прилагает его к другому случаю. — Полезно. Это выражение указывает на духовную пользу вообще, включая и собственную пользу человека. — Назидает, — т. е. специально полезно для душевного спасения нашего ближнего.
Ст. 23-33 Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого. Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня земля, и что наполняет ее. Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. Но если кто скажет вам: это идоложертвенное,- то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее. Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью? Если я с благодарением принимаю пищу, то для чего порицать меня за то, за что я благодарю? Итак, едите ли, пьете ли, или иное что делаете, все делайте в славу Божию. Не подавайте соблазна ни Иудеям, ни Еллинам, ни церкви Божией, так, как и я угождаю всем во всем, ища не своей пользы, но пользы многих, чтобы они спаслись
Теперь Ап. обращается к сильным в вере (ср. ст. 23, 24, 32, 33), учит их вкушать без стеснения всякое продающееся на торгу мясо и без смущения же обедать у язычников. Но — прибавляет он — вы должны воздержаться от вкушения мяса на этом обеде, если кто-нибудь из немощных в вере скажет вам, что это мясо — идоложертвенное. Словом, все нужно делать во славу Божию и никого не соблазнять своим поведением.
Толковая Библия.
Источник