Все мне разрешено но не все полезно
На каждой Литургии мы слышим фрагменты из Четвероевангелия и апостольских посланий. Совпадают ли они по смыслу? Иногда совпадают, а иногда нет. В литургическом чтении Недели о блудном сыне мы видим замечательный случай смыслового соответствия апостольского и евангельского зачала. Известная евангельская история о человеке, который бросил все свои молодые силы в огонь разврата, пируя с блудницами за родительский счет, получает аскетическое осмысление в рассуждениях апостола Павла о страстях.
«Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6:12). Слова апостола по смыслу напоминают ответ великого французского скульптора Огюста Родена на вопрос: «в чем состоит искусство скульптора?» «Взять глыбу мрамора и отсечь от нее все лишнее», – ответил мастер. Павел, этот великий ваятель спасения души, также использует похожий принцип отсечения ненужного. Он полагает два ограничения свободе христианина. Первое – всякое дело должно совершаться с пользой для спасения моего и ближнего. Второе – человек должен быть господином своих желаний, а не рабом.
Нам, в общем-то, все позволительно, по словам Павла. Свобода человека хоть и шире его возможностей, но вполне может реализовываться если не в делах, то на словах, а если не на словах, то в мыслях. Как говорится: если не сделаю, то хоть помечтаю.
Однако свою свободу, и деятельную и мысленную, стоит взять под свой же контроль. Мысли могут воплотиться и стать делами. И беда, если неправильная и вредная мысль овладела человеком. Распоясавшаяся свобода, вырвавшаяся из-под контроля личности, превращается в произвол и ощетинивается звериными страстями. Такая демоническая свобода, выйдя наружу, сбивает на своем пьяном пути все ограничители и грозит тяжкой несвободой всем окружающим. А прежде всего самому носителю ее, ибо в вихре анархической свободы чувств и мыслей рождаются и крепнут страсти, которым и начинает служить его кажущаяся несостоявшаяся свобода.
Но христианская свобода не такова. Она не может служить иным богам. Она служит единому Господину и слушается голоса Небесного Отца. Поэтому Павел и призывает сфокусировать луч нашей свободы на образе нашего спасения. Огнем благодати на древе сердца должен выжигаться сложный рисунок преображения человека в новую тварь, поющую песнь новую своему Творцу. И этот новый человек не может использовать свою свободу во зло или служить другим господам. Он – Божий.
Вспомним блудного сына. Преждевременное получение наследства было для него, как мы видим, позволительно. Но на пользу ли? Только получив его, он тут же стал не обладателем, но обладаемым. Мнимая радость свободы обратилась в слезы жестокого рабства.
«Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела» (1 Кор. 6:13), – продолжает Павел. Высказав предостережение о страстях вообще, он упоминает главнейшие из них – чревоугодие и блуд.
Пища и чрево существуют друг для друга, и их функция ограничивается временем века сего. Поэтому Павел говорит просто и кратко: «Пища для чрева, и чрево для пищи». Что же касается блуда, то здесь уже нельзя сказать подобное: блуд для тела, и тело для блуда. Нет! «Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела». Христос воплотился, чтобы войти не только в духовное, но и в телесное общение с нами. Через тело мы приобщаемся Христу в Таинствах Церкви. И это общение уже не уничтожится, но перейдет в новое измерение. По словам Христа, мы будем пить с Ним новое вино в Царствии Божием.
Павел развивает свою мысль. «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет!» (1 Кор. 6:15) Действительно, согласно Павлу, Церковь есть Тело Христово (см.: Еф. 1:23). А мы, верующие, есть члены этого Тела (см.: 1 Кор. 12:27). Отдавая свое тело блуду, мы отрываем члены от Тела Христова и оскверняем их. Страшно? Очень страшно! Но именно таково мистическое значение всякого разврата. Поэтому блуд всегда являлся неотъемлемой частью языческих оргий и сатанинских культов. Блуд – это всегда ругательство над святыней и похищение у Бога того, что создано Им и принадлежит Ему.
Особенно явно это происходит, когда человек грешит с блудницей. «Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом» (1 Кор. 6:16, 17). Павел, говоря о блуде, приводит слова, сказанные Господом о браке. Почему? Потому что как там, так и здесь соединение двух тел образует из двух одно. Только в законном браке телесное единение выполняет заповедь Божию, а в блуде служит сатане.
Интересно, что апостол отождествляет здесь тело с духом. Отчего так? Оттого, что «и там тело не без души, а здесь дух не без тела», поясняет святитель Феофан (Затворник), толкуя это место. И в самом деле: тело живет духом, а дух живет в теле. Человек есть существо духовно-телесное. И блуд не есть грех только плоти, как многие считают, но и духовное преступление.
Именно таков грех евангельского блудного сына, расточившего имение с блудницами. Поэтому и сказано о нем, что все это он сделал, уйдя «в дальнюю сторону». В тот момент он был бесконечно далек от Бога.
Последний совет Павла удивителен. «Бегайте блуда» (1 Кор. 6:18), – говорит он. Это едва ли не единственный случай, когда Павел призывает не бороться с грехом, а убежать от него.
Кто-то из святых сказал, что блуд есть страсть, которой нельзя смотреть в глаза. И действительно, из всех подвигов, которые поднимали святые, самые страшные по своей мучительности порождались именно борьбой с блудом. Прп. Иоанн Многострадальный, сражаясь с блудными помыслами, зарыл себя по пояс в землю, так что нижняя часть его тела загноилась и кишела червями. Прп. Мартиниан, искушаясь от блудницы, вошел в горящий костер и стоял там, пока не обгорел до полусмерти. Святая Мария Египетская семнадцать лет терпела невыносимые страдания в безжизненной пустыне, чтобы дух блуда отступил от нее. Один монах вымазал свою одежду гноем разложившегося трупа и ходил в ней до тех пор, пока Бог не исцелил его от блудной страсти.
Поэтому Павел и советует убежать от блуда. Слишком страшна прямая борьба с этой страстью. Уверен ли ты, что выдержишь? Если нет, то лучше беги. Беги от скверных мыслей и от всякого источника искушения.
Так и блудный сын бежал от рабства к некоему жителю «дальней страны». Бежал, ибо борьба была уже давно проиграна. Ему оставалось одно: или бежать, или умереть.
Оканчивается нынешний отрывок призывом Павла прославлять Бога и в душе, и в теле: «Прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии» (1 Кор. 6:20). Прославление Бога в очищенном теле и душе – это конец и вершина христианского подвига. Здесь победа над страстями и обретение подлинной свободы. Этим пиром, прообразующим ликование Царства Божьего, оканчивается притча о блудном сыне.
Пусть же дождется и нашего возвращения Небесный Отец! Пусть и нас омоют от страстей Ангелы – слуги Божии, и оденут в чистую одежду благодати. Пусть и нас примут туда, где веселится таинственный пир, слышится ангельское пение, и радостные восклицания встречают всякого блудного сына, возвратившегося домой.
Источник
Свт. Иоанн Златоуст
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Здесь (апостол) указывает на чревоугодников. Намереваясь снова обличать предавшегося прелюбодеянию, которое происходит от пресыщения и неумеренности, он сильно поражает эту страсть. Здесь говорит он не о запрещенных яствах, – они не позволительны, – а о тех, которые кажутся безразличными. Например: можно, говорит, есть и пить, но не следует – с неумеренностью. И вот что чудно и удивительно: как делает во многих других местах, так и здесь он показывает обратную сторону предмета и объясняет, что иногда состоящее в нашей власти не только бесполезно, но и обнаруживает не власть, а рабство. И во-первых, отклоняет от этого, как от неполезного, говоря: не на пользу, а во-вторых, как от ведущего к противоположному: «ничто не должно обладать мною». Смысл слов его следующий: ты, говорит, властен есть; сохраняй же свою власть и смотри, чтобы не сделаться рабом этого пожелания. Кто надлежащим образом пользуется им, тот властен над ним; а кто предается ему неумеренно, тот не имеет власти, но становится рабом, а властвует над ним неумеренность. Видишь, как он доказал, что считающий себя властелином сам находится под властью?
Так, часто Павел, о чем раньше я говорил, обращает возражения в обратную сторону, – то же сделал он и здесь. Вот смотри: каждый из коринфян говорит: я властен пресыщаться; а он говорит: ты делаешь это, не как властелин, а как находящийся под властью. Если ты невоздержен, то не ты имеешь власть над чревом, а оно над тобою имеет власть. Тоже можно сказать и о деньгах и о всем прочем.
Гомилия 17 на 1-е послание к Коринфянам.
Свт. Климент Александрийский
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Если позволительно выбирать всякую жизнь, то, очевидно, [следует выбирать] жизнь в воздержании.
Строматы.
Свт. Феофан Затворник
Вся ми леть суть, но не вся на пользу: вся ми леть суть, но не аз обладан буду от чего
Вся ми леть суть. Судя по тому, чтó в следующем стихе, который прямо связан с настоящим, говорится о брашнах, дается мысль, что в словах: вся ми леть суть, говорится: мне можно вкушать всякого рода пищу. Но можно разуметь здесь вообще услаждение всех чувств – зрения, слуха, обоняния и осязания, и удовлетворение всех телесных потребностей, кроме пищи, и сном, и покоем, и прохлаждениями и омовениями, вообще все утешения плоти. Апостол представляет здесь чье-либо лицо, которое, обозрев все эти утехи, говорит: вся ми леть суть. То есть всем этим я могу пользоваться свободно. Может быть, такая речь заимствована из уст самого Апостола, который оставил закон, вязавший: не коснися, ни вкуси, ниже осяжи, и всем проповедовал полную в сем отношении свободу. Но тогда как святой Павел прибавлял при сем: точию да не свобода ваша в вину плоти будет (Гал. 5, 13), другие забывали это ограничение и останавливались более вниманием на свободе и нестесненности и, может быть, действительно ничем себя не стесняли, не только законом, но и мерою благоразумия. Как такого рода свобода очень опасна, потому что, развивая чувственную жизнь, тем самым умаляет и совсем погашает жизнь духовную, и особенно потому, что подготовляя похотные возбуждения, подвергает опасности впадать в блуд, в коем смерть, то святой Павел спешит образумить таковых. Он берет поговорку каждого из таковых: ся ми леть суть, и говорит как бы: да, вся ми леть суть, но не вся на пользу, вся ми леть суть, но не аз обладан буду от чего. Два ограничения полагает он свободе всем пользоваться: первое – польза, второе – чтоб ничем не быть обладаему.
Бог дал тебе тело и вложил в него потребности, необходимые для поддержания его жизни, а вне, в природе, рассеял блага, которыми удовлетворяются сии потребности. Пользуйся всем. Божие на то благословение изречено уже тем самым, что все это создано, и создано для тебя. Но пользуйся только в пределах пользы. Если б у нас была одна телесная жизнь, то можно бы истолковать это так: в пределах пользы для тела. Но как мы не тело только, но и душа, то надо добавить: в пределах пользы и для души. И первое многое уже ограничит, и в отношении к родам удовольствий, и в отношении к мере их и другим особенностям. Но когда прибавим второе, то оно очень многое вычеркнет из списка того, что казалось леть есть. И это в естественном порядке жизни. Если же взять во внимание порядок жизни благодатной, которая и начинается самоотвержением и ведется вся в видах искания вышнего, мудрствования о горнем, а не о земном, то само собою останется уже только самое существенно необходимое, все же другое будет сочтено не на пользу и вследствие сего отнесено к тому, что не леть есть, хотя поначалу оно могло бы быть и не таковым. Таким образом, очевидно, что Апостол не связывая вяжет: не налагает внешних уз закона, но полагает заповедь строгого самоограничения.
Второе ограничение: не аз обладан буду от чего. В теле нашем лежит какой-то закон навыка, по которому удовольствие, ныне вкушенное, завтра в тот же час снова потребуется телом. Если удовлетворить его завтра, то на третий день требование то повторится с большею силою. Дальше и дальше, наконец образуется привычка,– потребность удовлетворять тело известным образом и в известной мере, которая заменяет собою простую естественную потребность. Привычка – связа. Тогда как естественная потребность требует только, а не вяжет, привычка вяжет, назначая и предмет, и время, и меру. Чем больше привычек, тем больше связ и уз. Можно на всякую простую потребность навязать по нескольку привычек и быть таким образом связану по рукам и ногам. Это то же, что, мечтая о свободе, быть в постыдном рабстве у чувственности своей. Это несравненно хуже рабства закона. Ибо не коснися, ни вкуси, ниже осяжи, все имело добрые нравственные цели. Вот против этого и предостерегает Апостол: пусть тебе будет все леть; но не вяжи себя ничем. Буди, как птица, свободно парящая в пространствах воздушных. Но это к тому же ведет, к чему приводит и ограничение пользою. Чтоб не связать себя чувственными привычками, надо отказывать себе в чувственных удовольствиях, допуская только существенно необходимые.
Феодорит, кажется, разумеет в сем месте ограничение чувственных удовольствий вообще; а святой Златоуст – ограничение относительно одних яств. Вот его слова: «Здесь Апостол говорит против чревоугодников. Намереваясь снова обличать блуд и зная, что это любодеяние происходит от пресыщения и неумеренности, он сильно поражает эту страсть. Можно, говорит, есть и пить, но неполезно есть и пить неумеренно. Отклоняет он от этого, во-первых, как неполезного: не вся на пользу, а во-вторых, как от ведущего к противному: но не аз обладан буду от чего. Смысл слов его следующий: ты властен есть; сохраняй же свою власть и смотри, чтоб не сделаться рабом этого пожелания. Кто надлежащим образом пользуется им, тот властен над ним; а кто предается ему неумеренно, тот не имеет власти, но становится рабом неумеренности. Если ты не воздержен, то не ты имеешь власть над чревом, а оно над тобою имеет власть».
Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, истолкованное святителем Феофаном.
Прп. Ефрем Сирин
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Все мне можно употреблять в пищу, но никто из-за яств да не властвует надо мною.
Толкование на послания божественного Павла.
Блаж. Феофилакт Болгарский
Все мне позволительно, но не все полезно
Так как и прежде говорил о соблудившем и скоро опять будет говорить о нем же, то вводит речь и о чревоугодии: ибо от чревоугодия преимущественно происходит страсть блудодеяния. Итак, говорит: позволено мне есть и пить, но вредно для меня принимать пищу и питие не в меру.
Все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Я, говорит, господин над пищей и питием; но если буду употреблять их не в меру, то из господина сделаюсь их рабом. Ибо кто пользуется ими как должно, тот господин над ними; напротив, кто впадает в неумеренность, тот уже не господин, а раб их, потому что в этом случае пресыщение делается его тираном. Видишь ли, как того, кто почитал себя властелином, апостол показал подвластным? Смотри: каждый из коринфян говорил: мне можно предаться наслаждениям; а апостол говорит: ты предаешься им не потому, чтобы имел власть над ними, а потому, что сам подлежишь их власти. Ибо доколе остаешься невоздержанным, не ты имеешь власть над чревом, но чрево над тобой.
Толкование на первое послание к Коринфянам святого апостола Павла.
Блаж. Феодорит Кирский
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Ты говоришь это, потому что живешь не под законом, но самовластен и имеешь свободную волю. Однако тебе не полезно при всяком случае пользоваться этим правом. Ибо, как только совершишь чтонибудь неподобающее, утратишь это право и станешь рабом греха.
Толкования на послания апостола Павла.
Амвросиаст
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Под всем ему позволительным Павел имеет в виду то, что происходит от закона природы и что также законно для его соапостолов, но не от закона Моисея. Ибо многое запретил Моисей по причине упрямства и жестокосердия неверующих.
На Послания к Коринфянам.
Лопухин А.П.
Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною
Апостол, без сомнения, и в Коринфе, как в других местах, учил о свободе христианина в вещах безразличных в нравственном отношении, которые раньше, в видах педагогических, были запрещены в законе Моисеевом. Это выражение «все мне позволительно!» представляет, вероятно, девиз, с каким выступал апостол, и оно потому запечатлелось в умах коринфян. Но, к сожалению, они стали расширять приложение этого принципа и на такие явления, которые были вовсе не безразличны с точки зрения христианской морали. Поэтому Апостол считает нужным ограничить приложение сказанного принципа. Он может иметь место только там, где чрез него не причиняется вреда человеку, руководящемуся этим принципом. Это — первое. Во-вторых, необходимо отказаться от приложения этого принципа там, где есть опасность потерять свою свободу и очутиться в порабощении у какой-либо привычки.
Ст. 12-20 Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и то и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. Разве не знаете, что тела’ ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божии
Ап. уже в 9 ст. указал на то, что в Коринфе были люди, которые полагали, что в Царство Небесное они могут войти и не отставая от тех грехов, в каких они прежде жили. Теперь Ап. обстоятельнее говорит об этом заблуждении, имея, впрочем, главным образом в виду один грех — невоздержания или нецеломудрия. Этот грех многими коринфянами извинялся в силу принципа христианской свободы и Ап. опровергает такой взгляд, указывая на великий вред для человека, пребывающего в этом грехе и на великую ответственность такого человека пред Богом.
Толковая Библия.
Источник