Всякий химик в 20 раз полезнее любого поэта
Слова Евгения Базарова в разговоре с Павлом Кирсановым (гл. 6):
» — Вы собственно физикой занимаетесь? — спросил, в свою очередь, Павел Петрович.
— Физикой, да; вообще естественными науками.
— Говорят, германцы в последнее время сильно успели по этой части.
— Да, немцы в этом наши учители, — небрежно отвечал Базаров.
Слово германцы, вместо немцы, Павел Петрович употребил ради иронии, которой, однако, никто не заметил.
— Вы столь высокого мнения о немцах? — проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын не только не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое.
— Тамошние ученые дельный народ.
— Так, так. Ну, а об русских ученых вы, вероятно, но имеете столь лестного понятия?
— Пожалуй, что так.
— Это очень похвальное самоотвержение, — произнес Павел Петрович, выпрямляя стан и закидывая голову назад. — Но как же нам Аркадий Николаич сейчас сказывал, что вы не признаете никаких авторитетов? Не верите им?
— Да зачем же я стану их признавать? И чему я буду верить? Мне скажут дело, я соглашаюсь, вот и все.
— А немцы все дело говорят? — промолвил Павел Петрович, и лицо его приняло такое безучастное, отдаленное выражение, словно он весь ушел в какую-то заоблачную высь.
— Не все, — ответил с коротким зевком Базаров, которому явно не хотелось продолжать словопрение.
Павел Петрович взглянул на Аркадия, как бы желая сказать ему: «Учтив твой друг, признаться».
— Что касается до меня, — заговорил он опять, не без некоторого усилия, — я немцев, грешный человек, не жалую. О русских немцах я уже не упоминаю: известно, что это за птицы. Но и немецкие немцы мне не по нутру. Еще прежние туда-сюда; тогда у них были — ну, там Шиллер, что ли. Гетте… Брат вот им особенно благоприятствует… А теперь пошли все какие-то химики да материалисты…
— Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта, — перебил Базаров.
— Вот как, — промолвил Павел Петрович и, словно засыпая, чуть-чуть приподнял брови. — Вы, стало быть, искусства не признаете?
— Искусство наживать деньги, или нет более геморроя! — воскликнул Базаров с презрительною усмешкой.
— Так-с, такс. Вот как вы изволите шутить. Это вы все, стало быть, отвергаете? Положим. Значит, вы верите в одну науку?
— Я уже доложил вам, что ни во что не верю; и что такое наука — наука вообще? Есть науки, как есть ремесла, знания; а наука вообще не существует вовсе.
— Очень хорошо-с. Ну, а насчет других, в людском быту принятых, постановлений вы придерживаетесь такого же отрицательного направления?
— Что это, допрос? — спросил Базаров.
Павел Петрович слегка побледнел… Николай Петрович почел должным вмешаться в разговор.
— Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете с вами, любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем. С своей стороны, я очень рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал, что Либих сделал удивительные открытия насчет удобрения полей. Вы можете мне помочь в моих агрономических работах: вы можете дать мне какой-нибудь полезный совет.
— Я к вашим услугам, Николай Петрович; но куда нам до Либиха! Сперва надо азбуке выучиться и потом уже взяться за книгу, а мы еще аза в глаза не видали.
«Ну, ты, я вижу, точно нигилист», — подумал Николай Петрович.
— Все-таки позвольте прибегнуть к вам при случае, — прибавил он вслух.
— А теперь нам, я полагаю, брат, пора пойти потолковать с приказчиком.
Павел Петрович поднялся со стула.
— Да, — проговорил он, ни на кого не глядя, — беда пожить этак годков пять в деревне, в отдалении от великих умов! Как раз дурак дураком станешь. Ты стараешься не забыть того, чему тебя учили, а там — хвать! — оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные люди этакими пустяками больше не занимаются и что ты, мол, отсталый колпак. Что делать! Видно, молодежь точно умнее нас.
Павел Петрович медленно повернулся на каблуках и медленно вышел; Николай Петрович отправился вслед за ним.»
Источник
VI
Базаров вернулся, сел за стол и начал поспешно пить чай. Оба брата молча глядели на него, а Аркадий украдкой посматривал то на отца, то на дядю.
Вы далеко отсюда ходили? спросил наконец Николай Петрович.
Тут у вас болотце есть, возле осиновой рощи. Я взогнал штук пять бекасов; ты можешь убить их, Аркадий.
А вы не охотник?
Нет.
Вы собственно физикой занимаетесь? спросил, в свою очередь, Павел Петрович.
Физикой, да; вообще естественными науками.
Говорят, германцы в последнее время сильно успели по этой части.
Да, немцы в этом наши учители, небрежно отвечал Базаров.
Слово германцы, вместо немцы, Павел Петрович употребил ради иронии, которой, однако, никто не заметил.
Вы столь высокого мнения о немцах? проговорил с изысканною учтивостью Павел Петрович. Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын не только не робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то грубое, почти дерзкое.
Тамошние ученые дельный народ.
Так, так. Ну, а об русских ученых вы, вероятно, но имеете столь лестного понятия?
Пожалуй, что так.
Это очень похвальное самоотвержение, произнес Павел Петрович, выпрямляя стан и закидывая голову назад. Но как же нам Аркадий Николаич сейчас сказывал, что вы не признаете никаких авторитетов? Не верите им?
Да зачем же я стану их признавать? И чему я буду верить? Мне скажут дело, я соглашаюсь, вот и все.
А немцы все дело говорят? промолвил Павел Петрович, и лицо его приняло такое безучастное, отдаленное выражение, словно он весь ушел в какую-то заоблачную высь.
Не все, ответил с коротким зевком Базаров, которому явно не хотелось продолжать словопрение.
Павел Петрович взглянул на Аркадия, как бы желая сказать ему: «Учтив твой друг, признаться».
Что касается до меня, заговорил он опять, не без некоторого усилия, я немцев, грешный человек, не жалую. О русских немцах я уже не упоминаю: известно, что это за птицы. Но и немецкие немцы мне не по нутру. Еще прежние туда-сюда; тогда у них были ну, там Шиллер, что ли, Гётте… Брат вот им особенно благоприятствует… А теперь пошли всё какие-то химики да материалисты…
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта, перебил Базаров.
Вот как, промолвил Павел Петрович и, словно засыпая, чуть-чуть приподнял брови. Вы, стало быть, искусства не признаете?
Искусство наживать деньги, или нет более геморроя! воскликнул Базаров с презрительною усмешкой.
Так-с, так-с. Вот как вы изволите шутить. Это вы все, стало быть, отвергаете? Положим. Значит, вы верите в одну науку?
Я уже доложил вам, что ни во что не верю; и что такое наука наука вообще? Есть науки, как есть ремесла, знания; а наука вообще не существует вовсе.
Очень хорошо-с. Ну, а насчет других, в людском быту принятых, постановлений вы придерживаетесь такого же отрицательного направления?
Что это, допрос? спросил Базаров.
Павел Петрович слегка побледнел… Николай Петрович почел должным вмешаться в разговор.
Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете с вами, любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем. С своей стороны, я очень рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал, что Либих сделал удивительные открытия насчет удобрения полей. Вы можете мне помочь в моих агрономических работах: вы можете дать мне какой-нибудь полезный совет.
Я к вашим услугам, Николай Петрович; но куда нам до Либиха! Сперва надо азбуке выучиться и потом уже взяться за книгу, а мы еще аза в глаза не видали.
«Ну, ты, я вижу, точно нигилист», подумал Николай Петрович.
Все-таки позвольте прибегнуть к вам при случае, прибавил он вслух. А теперь нам, я полагаю, брат, пора пойти потолковать с приказчиком.
Павел Петрович поднялся со стула.
Да, проговорил он, ни на кого не глядя, беда пожить этак годков пять в деревне, в отдалении от великих умов! Как раз дурак дураком станешь. Ты стараешься не забыть того, чему тебя учили, а там хвать! оказывается, что все это вздор, и тебе говорят, что путные люди этакими пустяками больше не занимаются и что ты, мол, отсталый колпак. Что делать! Видно, молодежь точно умнее нас.
Павел Петрович медленно повернулся на каблуках и медленно вышел; Николай Петрович отправился вслед за ним.
Что, он всегда у вас такой? хладнокровно спросил Базаров у Аркадия, как только дверь затворилась за обоими братьями.
Послушай, Евгений, ты уже слишком резко с ним обошелся, заметил Аркадий. Ты его оскорбил.
Да, стану я их баловать, этих уездных аристократов! Ведь это все самолюбивые, львиные привычки, фатство. Ну, продолжал бы свое поприще в Петербурге, коли уж такой у него склад… А впрочем, Бог с ним совсем! Я нашел довольно редкий экземпляр водяного жука, Dytiscus marginatus, знаешь? Я тебе его покажу.
Я тебе обещался рассказать его историю, начал Аркадий.
Историю жука?
Ну полно, Евгений. Историю моего дяди. Ты увидишь, что он не такой человек, каким ты его воображаешь. Он скорее сожаления достоин, чем насмешки.
Я не спорю; да что он тебе так дался?
Надо быть справедливым, Евгений.
Это из чего следует?
Нет, слушай…
И Аркадий рассказал ему историю своего дяди. Читатель найдет ее в следующей главе.
Источник
Базаров вернулся, сел за стол и начал поспешно пить чай. Оба брата молча
глядели на него, а Аркадий украдкой посматривал то на отца, то на дядю.
— Вы далеко отсюда ходили? — спросил наконец Николай Петрович.
— А вы не охотник?
— Нет.
— Вы собственно физикой занимаетесь? — спросил, в свою очередь, Павел
Петрович.
— Физикой, да; вообще естественными науками.
— Говорят, германцы в последнее время сильно успели по этой части.
— Да, немцы в этом — наши учители, — небрежно отвечал Базаров.
Слово германцы вместо немцы Павел Петрович употребил ради иронии,
которой, однако, никто не заметил.
— Вы столь высокого мнения о немцах? — проговорил с изысканною
учтивостью Павел Петрович.
Он начинал чувствовать тайное раздражение. Его аристократическую натуру
возмущала совершенная развязность Базарова. Этот лекарский сын не только не
робел, он даже отвечал отрывисто и неохотно, и в звуке его голоса было что-то
грубое, почти дерзкое.
— Тамошние ученые дельный народ.
— Так, так. Ну, а об русских ученых вы, вероятно, не имеете столь лестного
понятия?
— Пожалуй, что так.
— Это очень похвальное самоотвержение, — произнес Павел Петрович,
выпрямляя стан и закидывая голову назад. — Но как же нам Аркадий Николаич
сейчас сказывал, что вы не признаете никаких авторитетов? Не верите им?
— Да зачем же я стану их признавать? И чему я буду верить? Мне скажут дело,
я соглашаюсь, вот и все.
— А немцы все дело говорят? — промолвил Павел Петрович, и лицо его
приняло такое безучастное, отдаленное выражение, словно он весь ушел в
какую-то заоблачную высь.
— Не все, — ответил с коротким зевком Базаров, которому явно не хотелось
продолжать словопрение.
Павел Петрович взглянул на Аркадия, как бы желая сказать ему: «Учтив твой
друг, признаться».
— Что касается до меня, — заговорил он опять, не без некоторого усилия,— я
немцев, грешный человек, не жалую. О русских немцах я уже не упоминаю:
известно, что это за птицы. Но и немецкие немцы мне не по нутру. Еще прежние
туда-сюда; тогда у них были — ну, там Шиллер, что ли, Гётте… Брат вот им
особенно благоприятствует… А теперь пошли всё какие-то химики да
материалисты…
— Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта, — перебил
Базаров.
— Вот как, — промолвил Павел Петрович и, словно засыпая, чуть-чуть
приподнял брови. — Вы, стало быть, искусства не признаете?
— Искусство наживать деньги, или нет более геморроя! — воскликнул
Базаров с презрительною усмешкой.
— Так-с, так-с. Вот как вы изволите шутить. Это вы все, стало быть, отвергаете?
Положим. Значит, вы верите в одну науку?
— Я уже доложил вам, что ни во что не верю; и что такое наука — наука
вообще? Есть науки, как есть ремесла, знания; а наука вообще не существует
вовсе.
— Очень хорошо-с. Ну, а насчет других, в людском быту принятых,
постановлений вы придерживаетесь такого же отрицательного направления?
— Что это, допрос? — спросил Базаров.
Павел Петрович слегка побледнел… Николай Петрович почел должным
вмешаться в разговор.
— Мы когда-нибудь поподробнее побеседуем об этом предмете с вами,
любезный Евгений Васильич; и ваше мнение узнаем, и свое выскажем. С своей
стороны, я очень рад, что вы занимаетесь естественными науками. Я слышал,
что Либих сделал удивительные открытия насчет удобрения полей. Вы можете
мне помочь в моих агрономических работах: вы можете дать мне какой-нибудь
полезный совет.
— Я к вашим услугам, Николай Петрович; но куда нам до Либиха! Сперва надо
азбуке выучиться и потом уже взяться за книгу, а мы еще аза в глаза не видали.
(И. С. Тургенев, «Отцы и дети»)
Источник
Пишем мини-сочинение
Прочитайте следующие высказывания Базарова:
Мы действуем в силу того, что признаем полезным. В теперешнее время полезнее всего отрицание. Мы отрицаем.
Нравственные болезни человека — от дурного состояния общества. Исправьте общество – и болезней не будет.
Все люди одинаковые, как деревья в лесу. Ни один ботаник не станет заниматься каждой отдельной березкой.
Принципов вообще нет, а есть ощущения.
Настоящий человек тот, которого надо слушаться или ненавидеть.
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта.
Рафаэль гроша медного не стоит.
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней — работник.
И что за таинственность отношений между мужчиной и женщиной? Мы, физиологи, знаем, какие это отношения. Ты проштудируй-ка анатомию глаза, откуда тут взяться загадочному взгляду? Это все романтизм, чепуха, гниль, художество.
Выберите из них одно, с которым Вы согласны или не согласны. Как Вы его понимаете? Напишите мини-сочинение с аргументацией своего мнения.
Мы действуем в силу того, что признаем полезным
Я согласна с утверждением Базарова. Который утверждает, что человек ищет выгоду для себя во всем. Я согласна с его мнением. В наше время многие ленивые люди не признают театр, книги, живопись. Они отрицают искусство, аргументируя это тем, что от него нет никакой пользы. Лучше полежать на диване у телевизора, чем в мороз поехать в театр.
04-12-2013, 15:14:05 | Guest
Рафаэль гроша медного не стоит
В какой-то мере я согласен с Базаровым ведь действительно, человек, который рисует, картины не чем, не сможет помочь народу в отличие от химика. Но где-то я не согласен с ним, так как искусство может помочь раскрыть себя душевно, а химик сделает открытие, которое многим покажется не значительным для себя. Перчак Рома
04-12-2013, 02:27:47 | redaktor
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта.
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта. Я согласен с этим высказыванием. Такая сфера наук, как Химия нужна больше, чем то же искусство. В течении времени в Химии делалось множество открытий, которые в дальнейшем помогли развить нашу жизнь. Искусство же наоборот, стало развиваться в худшую сторону. Искусство во времена Давинчи было куда красивее, чем в наше время. Искусство это духовное увлечение, а Химия это результаты исследований многих ученых, которые вошли в историю. Доронин Дмитрий
03-12-2013, 03:53:26 | Guest
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней — работник.
Эта цитата повествует о равнодушном отношение Базарова к духовным ценностям и о практическом отношение к природе. Позиция Базарова мне близка, но нужно понимать, что хороший работник оставляет своё место в чистом виде. В доказательства вышесказанного приведу пример случившийся в нашей жизни. Вспомним техногенную аварию на Чернобыльской А.Э.С. . Авария на продолжительное время ухудшило состояние окружающей среды. И это один и примеров пагубного воздействия человека на природу. Захар
02-12-2013, 19:59:55 | Guest
Природа не храм, а мастерская, и человек в ней — работник.
Я не согласна с этим высказыванием Базарова. Если человек будет думать, что природа-мастерская, и растрачивать все ресурсы, выбрасывать отходы в море и многое другое, то людям будет негде жить. Такое равнодушное отношение к окружающей среде приведет к необратимым последствиям: природа будет загрязнена, здоровье людей будет ухудшаться из-за ужасных условий для существования. Мир в котором мы живем постепенно станет мрачным, пустым и не пригодным для будущего поколения. С такими мыслями по отношению к природе можно многое потерять. Естественная красота природы тоже полезна, она помогает людям умиротвориться, отдохнуть, очистить свои мысли. Мне кажется психическое состояние людей тоже очень важно. Также если люди не будут отдыхать на свежем воздухе, вдыхая не выхлопные газы, то они навредят своему здоровью. Мамедова Арзу.
29-11-2013, 17:26:16 | Guest
Все люди одинаковые, как деревья в лесу. Ни один ботаник не станет заниматься каждой отдельной березкой.
Я не согласна с этим высказыванием Базарова. Базаров яркий представитель нигилизма, он считает, что искусство, сознание, душа — все это гниль и чепуха. Этого нет и быть не может. Есть только то, что можно потрогать, увидеть и ощутить, что-то физическое: ствол дерева, тело лягушки или человека. Но Базаров не прав. Все люди разные. Все мы отличаемся не только цветом глаз, волос или кожи, но и мыслями, взглядами, предпочтениями. Мы отличаемся душевными переживаниями, чувствами и эмоциями, а так же их выражением. Мы отличаемся силой духа и характером. Может ли это объяснить сухая наука? Нет. Я согласна, что ботаник не станет заниматься каждой отдельной березкой. Но мы не березки. Мы — люди. Мы разные. Леди Ди
29-11-2013, 14:06:23 | Guest
«Природа не храм, а мастерская, и человек в ней — работник.»
Я согласна с мнением Базарова. На ранних этапах развития общества важное значение для удовлетворения потребностей человека имели охота и рыболовство. Использовались минеральные ресурсы для изготовления простейших орудий. На последующих этапах развития первобытного общества в связи с зарождением и ростом земледелия и животноводства стали использоваться почвенные ресурсы. Начали применяться некоторые металлы и их сплавы для изготовления орудий труда, оружия, культовых предметов и украшений, а также новые источники энергии. Естественные ресурсы, часть всей совокупности природных условий существования человечества и важнейшие компоненты окружающей его естественной среды, используемые в процессе общественного производства для целей удовлетворения материальных и культурных потребностей общества. Без использования природных ресурсов — человечество не выжило бы! Евдокимова Лиза.
29-11-2013, 10:18:38 | Guest
Все люди одинаковые, как деревья в лесу. Ни один ботаник не станет заниматься каждой отдельной березкой.
Я не согласна с высказыванием Базарова. Да, большинство людей в общих чертах похожи друг на друга. Одинаковые потребности, одинаковая анатомия и инстинкты. Но каждый человек-личность. Каждый имеет свое личное мнение, мышление и убеждения. Люди различаются из-за своеобразия психики и личности, темпераментом, характером и спецификой интересов. У многих разные приоритеты в жизни и разные принципы. Человек совершает разные поступки в одной и той же ситуации. В течение жизни по-своему радуется, печалится, влюбляется и ненавидит. Каждый из нас неповторим. Анечка К
28-11-2013, 18:56:49 | Guest
Принципов вообще нет, а есть ощущения.
Когда я читала книгу, я заострила внимание на этой цитате. Я считаю её одним из моих девизов. Я полностью согласна с Базаровым. Не могу понять людей имеющих принципы. Для меня это как не иметь своего мнения. Некоторые говорят : «Я принципиально не сделаю то или это» Интересно сразу, а из какого принципа ты не будешь совершать этот поступок? Что это значит? Принципам нужно следовать всегда, а они только лишь не будут делать из принципа что-то в данный момент. И вот, то, что он не будет делать — это называется ощущением. Иванова Ольга.
28-11-2013, 17:09:43 | Guest
DrDomi
Я не совсем согласен с высказыванием Базарова «Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта». Ведь человек не может жить без искусства. К искусству нас приучают с детства, родители читают нам сказки и стихи, и водят на спектакли в театры. Когда мы становимся старше, мы начинаем читать романы и понимать, что такое любовь и ненависть, и какая роль их в нашей жизни. Но и точные науки нужны нам в жизни, без них мы бы не знали как устроены элементарные вещи в мире. Так же наука не стоит на месте, и каждый день появляются инновация, которые упрощают нам жизнь. У людей все больше и больше свободного времени, которое они направляют на развитие в духовной сфере. Из этого следует, что наука и искусство взаимосвязаны.
28-11-2013, 16:57:45 | Guest
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта.
Я не согласна с утверждением Базарова. Конечно, я не отрицаю полезность и важность такой науки как химия, однако если развиваться только в сторону точных наук, можно и вовсе перестать быть человеком. Ведь поэзия помогает человеку жить в гармонии с природой, понимать ее ценность и красоту. Благодаря ней мы развиваемся в духовном плане, учимся понимать других людей, сочувствовать им, это делает нас терпимыми и благоразумными .Даже сам Базаров, ненавидящий весь этот «романтизм» так или иначе, задумывался о таких проблемах, которые лучше всего описаны не в химии, а именно в поэзии. К тому же, как много людей-поэтов, которые своим произведением могут не только зацепить читателя, но и развить в нем какие-либо чувства? Их действительно мало, ведь для этого нудно не только уметь грамотно писать, но и чувствовать свое произведение и читателя, в то время как для того, чтобы разбираться в точной науке достаточно ее понять и выучить. Поэтому в этом вопросе можно еще поспорить что важнее. Назарова Анна
28-11-2013, 16:44:10 | Guest
Рафаэль гроша медного не стоит.
Я не согласна с этим высказыванием Базарова. Рафаэль — великий Итальянский художник, написавший множество шедевров мирового искусства, чарующих людей. Он много плодотворно работал его имя известно всем! Он многого стоит! Садыгова Айсун
28-11-2013, 16:09:11 | Guest
Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта.
Я не согласен с этим высказыванием Базарова. Человеку для полноценной жизни нужны не только материальные ценности, но и духовные. Это хорошо, что наука не стоит на месте, постоянно появляются новые изобретения, которые облегчают нашу жизнь. У человека появляется больше свободного времени и его можно использовать для духовного развития. Знания и искусство всегда идут рядом, они дополняют друг друга. Зачем человеку научные открытия, если он перестаёт развиваться как личность, ценить прекрасное , радоваться жизни. Сама природа создала одних людей — “физиками”, а других — “лириками” . Да, стихи нельзя одеть на себя, или не накормить голодных. Но когда человеку хорошо, весело — он поёт. Когда влюблён — читает стихи. Ни одна наука не заменит этих душевных радостей. С самого раннего детства мамы читают детям стихи, сказки. В них есть чудеса, которые сейчас стали явью благодаря науке. Сама история опровергает теорию Базарова. Великие полотна Рафаэлю и стихи Пушкина радуют нас и будут восхищать наших потомков. Михайлов Дмитрий.
27-11-2013, 18:22:22 | Guest
Источник