Куприн я может быть буду чем полезна
7 сентября 1870 года родился знаменитый русский писатель и драматург Александр Куприн. Мы расскажем о самых ярких фактах биографии Александра Ивановича, а также напомним крылатые фразы из его повестей.
«Самый чуткий нос России».
Однажды именно так Федор Шаляпин представил гостям своего друга — Александра Ивановича Куприна. Современники даже шутили, что в Куприне было что-то «от большого зверя». Например, многие дамы очень обижались на писателя, когда он их настоящим образом по-собачьи обнюхивал.
А однажды, некий французский парфюмер, услышав от Куприна четкую раскладку составляющих его нового аромата, воскликнул: «Такой редкий дар и вы всего лишь писатель!».Куприн часто восхищал своих коллег по цеху невероятно точными определениями. Например, в споре с Буниным и Чеховым он победил одной фразой: «Молодые девушки пахнут арбузом и парным молоком. А старушки, здесь на юге, — горькой полынью, ромашкой, сухими васильками и — ладаном».
Рекламный агент, конокрад, санитар в морге…
Прежде чем взяться за перо, Куприн поменял больше двадцати профессий. Он был и боксером, и цирковым борцом, и землемером, и учителем, и актером, и рекламным агентом, и рыбаком, и воздухоплавателем, и шарманщиком, и продавцом «пудерклозета инженера Тимаховича»… Причем работал он не за деньги, ему просто было интересно попробовать себя в новой роли. Однажды он даже всю ночь тушил пожар в Одессе.
Друзьям Куприн говорил: «Я хотел бы на несколько дней сделаться лошадью, растением или рыбою или побыть женщиной и испытать роды».
И пробовал себя в роли конокрада, шпика, санитара в морге и даже… вора.
Писателем Александр Иванович стал случайно. Когда он еще был курсантом военного училища, решил написать рассказик «Последний дебют». Подписался «Ал. К-рин».
Об этом стало известно начальству и «презренный писака, затесавшийся в славные ряды будущих героев отечества» был обнаружен и предан суду. Куприна посадили на двое суток в карцер, где он поклялся себе не прикасаться к перу и бумаге.
Все изменила встреча с Иваном Буниным, который помог талантливому курсанту заработать первый гонорар.
Страдания ленивого писателя
Куприн был ленивый писатель. Его супруга Мария Карловна за это очень ругалась и даже поколачивала муженька. Дело дошло до того, что она предъявила ему ультиматум: он снимает себе холостую комнату и будет работать над «Поединком». А она станет навещать его. Иногда. И он может приходить домой, но при одном условии: в дом его пустят лишь в том случае, если он предъявит следующую главу повести…
Однажды Куприн принес Марии Карловне несколько старых страниц. Обман раскрылся и домой писателя стали пускать только после прочтения «работы».
От этого Куприн молча страдал. Болезненно самолюбивый, он чувствовал себя униженным, работа валилась из рук…
Герой светской хроники
Прежде чем решиться на окончательный разрыв с «безжалостной Машенькой», Куприн топил боль в алкоголе. Именно в это время родилась легенда о Куприне как о пьянице, дебошире и гуляке. Нелюбимый и слабовольный, он превратился в ресторанного завсегдатая, обзавелся сомнительными друзьями, и почти все вечера проводил в кабаках или на ипподроме. О его пьяных выходках писали все бульварные газеты. Куприн облил горячим кофе такого-то, кинул в ресторане «Норд» в бассейн со стерлядью такого-то, на банкете такого-то вскочил в пьяном угаре на стол и раскрошил ногами все тарелки со снедью… Все это не пройдет даром — к старости Куприн будет сильно болеть, превратится в жалкого и больного человека, почти маразматика.
Но это будет через много лет. А в разгул его хмельного времени Куприна спасет няня четырехлетней дочери — Лиза Гейнрих. Она сумеет уговорить его перестать пить и отправиться на лечение в Финляндию. Лиза Гейнрих станет для него настоящим ангелом хранителем. Благодаря ей, ее душевной мягкости и доброте, Куприн вернется к творчеству и познает наконец радость спокойной семейной жизни.
«Да святится имя твое…»
Пожалуй, самое яркое произведение Куприна, вызывающее у читателей эмоциональный всплеск – небольшое произведение «Гранатовый браслет».
В основе сюжета – история, которую кто-то рассказал ему в юности.
Жил-был влюбленный фанатик, который забрасывал замужнюю даму безвкусными подарками и плоскими письмами. Эта странная история вдохновила писателя, через несколько лет он написал «браслет». Многие коллеги по перу критиковали Куприна за эту повесть, но читатели завалили благодарными письмами.
«Вспоминаю каждый твой шаг, улыбку, взгляд, звук твоей походки. Сладкой грустью, тихой, прекрасной грустью обвеяны мои последние воспоминания. Но я не причиню тебе горя. Я ухожу один, молча, так угодно было Богу и судьбе, «Да святится имя твое»…». Эту цитату из «Гранатового браслета» полубольной Куприн каждый вечер, сидя в кафе, повторял в своих письмах неизвестной даме, в которую влюбился на закате своей жизни.
Знаменитые цитаты из произведений Куприна
Я сама знаю, что еще молода и прекрасна телом, но, право, иногда мне кажется что мне 90 лет. Так износилась душа. («Яма»)
Стыдно, делая хорошее дело, сейчас же ждать за него награды («Яма»)
Я бесконечно благодарен Вам только за то, что Вы существуете («Гранатовый браслет»)
Положи меня, как печать на сердце твоём, как перстень на руке твоей, потому что крепка, как смерть любовь и жестока, как ад ревность: стрелы её — стрелы огненные… «Суламифь»
Разлука для любви то же, что ветер для огня: маленькую любовь она тушит, а большую раздувает еще сильней «Олеся»
Если женщина напрашивается на комплимент, то не ответить ей — верх невежливости! («Поединок»)
Кто не падал, тот не поднимался. («Яма»)
Нигде человек не высказывается так ясно, как во время еды. («Олеся»)
«Бьют только того, кто боиться, что его побьют» («Поединок»)
Не все продается, что покупается. («Белый пудель»)
Источник
1 июня 1937 года в №149 газеты «Правда» было опубликовано сообщение: «31 мая в Москву прибыл вернувшийся на Родину известный русский дореволюционный писатель Александр Иванович Куприн. На Белорусском вокзале А.И.Куприна встречали представители писательской общественности и советской печати (ТАСС)».
5 июня того же года «Литературная газета» опубликовала заметку «У Куприна», в которой приводились слова, сказанные автором «Поединка», «Молоха», «Ямы», «Белого пуделя» и других блестящих литературных произведений: «Я бесконечно счастлив, — говорит А.И.Куприн, — что Советское правительство дало мне возможность вновь очутиться на родной земле, в новой для меня, советской Москве».
Все верно в этих заметках. Одно только расходится с реальностью: Александр Иванович Куприн никакой не дореволюционный писатель.
Он – просто выдающийся писатель не только российского, но и всемирного значения. Писатель с очень тяжелой судьбой, в которой главную и роковую роль сыграл глобальный катаклизм 1917 года.
Вернулся он в «новую, советскую» Москву из Парижа, прожив почти двадцать лет в эмиграции. Жизнь там была не очень легкой, не очень сытой и не очень счастливой. Об этой жизни он писал: «…Все, все дорожает. Зато писательский труд дешевеет не по дням, а по часам. Издатели беспощадно снижают наши гонорары, публика же не покупает книг и совсем перестает читать». Писал он и другу своему, Илье Ефимовичу Репину, о любви к России: «Чем дальше я отхожу по времени от Родины, тем болезненнее о ней скучаю и тем глубже люблю… Знаете ли, чего мне не хватает? Это двух-трех минут с половым из Любимовского уезда, с зарайским извозчиком, с тульским банщиком, с владимирским плотником, с мещерским каменщиком. Я изнемогаю без русского языка…»
На этом языке издано полное собрание сочинений А.И.Куприна. Многие его произведения переведены и на другие языки. «Поединок», «Яма», «Гранатовый браслет», «Белый пудель» экранизированы и не один раз. Не так широко известен его первый рассказ «Последний дебют», опубликованный в 1889 году в журнале «Русский сатирический листок». За свое первое выступление в печати он получил солидный нагоняй от начальства Александровского училища. Он был из него выпущен в чине подпоручика и без особого пиетета в отношении своего «писательского начала». Служил в 46-м пехотном Днепропетровском полку, квартировавшем в мизерном городке Проскурове Подольской губернии. Прослужил четыре года и за это время приобрел огромный писательский багаж, досконально изучив и быт войсковой провинциальный, и прочую окружающую жизнь, как еще при царе говорили, российской глубинки. И, подобно подпоручику Ромашову в повести «Поединок», подал прошение об отставке, страшно разочаровавшись в военной службе, отличавшейся бездумной муштрой и непроглядной серостью будней, пошлостью офицерских развлечений и тупостью начальства. Собирался жениться на милой девушке, похожей по характеру на Шурочку Николаеву из «Поединка», однако родители девушки потребовали, чтобы он в отставку не уходил, а поступил учиться в Академию генерального штаба. Куприн уехал в Петербург, где бывало ему настолько голодно, что ел даже кошачий корм, который покупал в лавочке в одном из переулков старого Невского, вблизи Николаевского вокзала… После отставки и несостоявшейся женитьбы попал в Киев. Не покладая пера, трудился в качестве репортера в нескольких изданиях: «Киевском слове», «Киевлянине», «Волыни». Все эти издания отличались повышенной желтизной и чрезмерным потаканием вкусам киевских обывателей. Написал множество заметок, фельетонов, репортажей, очерков. Потом сам себя не без сарказма представил в рассказе «По заказу», герой которого «…одинаково легко пишет о золотой валюте и о символистах, о торговле с Китаем и о земских начальниках, о новой драме, о марксистах, о бирже, о тюрьмах, об артезианских колодцах, — словом, обо всем, что он слышит в воздухе своим тонким, профессиональным чутьем».
С этим чутьем Куприн и вошел в литературу навсегда. Как художник-реалист большого таланта. Крупный писатель, сменивший десятки профессий, прежде чем им стать. Подробный список этих профессий он привел в автобиографии. Становится не по себе, когда видишь, как отставной подпоручик узнавал российскую действительность, да еще в таком многообразии. Почти невероятно, чтобы один человек за сравнительно короткий период жизни освоил такую «бездну специальностей». Он разгружал арбузы и разводил «махорку-серебрянку» в Волынской губернии, был репортером и управляющим по постройке домов, служил в артели по переноске мебели и рабочим сцены, изучал зубоврачебное дело, был псаломщиком и даже собирался постричься в монахи. Но выделить из всей этой бездны надо только специальность репортера. Она с Куприным осталась навсегда. Он ее освоил в совершенство. Благодаря ей, он и «набрался впечатлений». Требовалось теперь все эти впечатления «художественно обобщить». Чему и посвятил Куприн всего себя и без остатка.
Как выглядел Александр Иванович в эти лучшие и, наверное, самые «звездные» годы своей жизни?
В очерке «Куприн» Корней Иванович Чуковский пишет: «В то время Александр Иванович производил впечатление человека даже чрезмерно здорового: шея у него была бычья, грудь и спина – как у грузчика; коренастый, широкоплечий, он легко поднимал за переднюю ножку очень тяжелое старинное кресло. Ни галстук, ни интеллигентский пиджак не шли к его мускулистой фигуре: в пиджаке он был похож на кузнеца, вырядившегося по случаю праздника. Лицо у него было широкое, нос как будто чуть-чуть перебитый, глаза узкие, спокойные, вечно прищуренные – неутомимые и хваткие глаза, впитавшие в себя всякую мелочь окружающей жизни».
Кроме непрерывного впитывания мелочей окружающей жизни, был он еще и заядлый фантазер. Он о себе распространял такие легенды, в которые верили все. Он был бесстрашный человек, входивший в клетку с тигром и выходивший с рыбаками в бушующее море на их утлых баркасах, чтобы впоследствии написать очерк «Лестригоны». Он все должен был прочувствовать на себе, понять каждую мелочь той или иной профессии, досконально в ней разобраться. Однажды он попробовал выяснить чувства грабителя, забравшегося ночью в чужую квартиру. «Выбрал место и время, отобрал вещи, уложил их в чемодан, но вынести их не хватило решимости». И, наверное, на размеренную семейную жизнь решимости тоже не хватало, а может, и желания, хотя была у него красивая, умная жена Мария Карловна, которая не предъявляла к нему слишком жестких требований. «Чем больше я узнавал его, — вспоминает Бунин, — тем все больше думал, что нет никакой надежды на его мало-мальски правильную, обыденную жизнь, на планомерную литературную работу: мотал он свое здоровье, свои силы и способности с расточительностью невероятной, жил где попало и как попало, с бесшабашностью человека, которому все трын-трава…»
А потом, когда грянула на всю страну большевистская революция, он из России уехал. И почти двадцать лет прожил в эмигрантском Париже. Писать он продолжал и во французской столице и написал в ней много выдающихся вещей, быть может, уступавших по художественной силе вещам прежним, но тоже, безусловно, первоклассных. Да и разве может быть каким-либо иным литературное произведение, в котором есть такие слова: «Теперь-то я многое обдумал и многое понял, и я убежден, что мы, мужчины, очень мало знаем, а чаще и совсем не знаем любовный строй женской души. У Марии, так смело и красиво исповедовавшей свободу любви, было до меня несколько любовников. Я уверен, ей казалось вначале, что каждого из них она любит, но вскоре она замечала, что это было только искание настоящей, единственной, всепоглощающей любви, только самообман, ловушка, поставленная страстным и сильным темпераментом… Большинство женщин знает – не умом, а сердцем – эти искания и эти разочарования… Почему наиболее счастливые браки заключаются во вдовстве или после развода? Почему Шекспир устами Меркуцио сказал: «Сильна не первая, а вторая любовь»? (роман «Колесо времени», 1929).
Какую по счету любовь испытывают нынешние читатели к писателю Куприну, никто не выяснял. С той поры, когда он родился, прошло 145 лет, с того дня, когда умер, без малого 80.
И «Колесо времени» раскрутилось с такой необузданной силой, какой и в лучших своих произведениях не достигал ни один самый выдающийся автор. Впрочем, не будем сравнивать великое художественное слово с неизвестно куда несущейся жизнью.
Владимир Вестер
Источник
Куприн не без основания считался пионером русского спорта. Он участвовал в создании киевского атлетического общества, в котором начинал, на секундочку, сам Иван Поддубный. Чем только не занимался великий русский писатель – и борьбой (в том числе и судил соревнования), и спортивной авиацией, он дружил с Александром Алехиным и видными представителями других видов спорта – с Сергеем Уточкиным, Иваном Заикиным, «дядей Ваней» Лебедевым…
Куприн был известен и как спортивный журналист, сотрудничавший в «Геркулесе». На обложке этого популярного спортивного журнала был однажды напечатан портрет Александра Ивановича. Так «Геркулес» отдавал дань уважения писателю, который подарил спортивному миру прекрасные страницы описания боев боксеров и борцов. Куприн писал об авиационном спорте, акробатике, водолазном деле, гимнастике, гребле, о коньках, лапте, парусном спорте, плавании, стрельбе, тяжелой атлетике и фехтовании. Спортивные рассказы и очерки, заметки и отчеты до сих пор привлекают читателя глубиной философии спорта, знанием техники и методики, пониманием движения и красоты тела.
Александр Иванович во все периоды жизни страстно увлекался спортом и знал его не понаслышке, а пробовал свои силы чуть ли не во всех известных в начале ХХ века видах спорта.
Мария Карловна Куприна-Иорданская вспоминала, как проходили дни писателя во время летнего отдыха в Крыму: «Вставал Александр Иванович очень рано, но в море утром не купался. Он любил заплывать далеко, а это перед работой расслабляло и утомляло. Поэтому утром он принимал только душ. В нескольких саженях от дачи, по нашей границе с соседним, еще не застроенным участком, протекала горная река Салгир. Здесь из кадки, прикрепленной к толстой ветке росшего на берегу дуба, и садовой лейки Александр Иванович устроил душ. Вода в Салгире была холодная, и сейчас же после душа Куприн занимался гимнастикой на параллельных брусьях.
«Это параллельные брусья для гимнастики», объяснял мне Александр Иванович. Вот выровняем площадку и укрепим их. Тогда я покажу тебе, сколько самых сложных гимнастических упражнений можно проделать на этих брусьях». «Человек должен развивать все свои физические способности, был убежден Куприн. Нельзя относиться беззаботно к своему телу».
Куприн дружил с Иваном Заикиным и даже вместе с ним летал на спортивном самолете. Он также был одним из первых энтузиастов подводного плавания, изучал его под руководством опытных водолазов, а в 1909 несколько раз погружался на морское дно в Одессе.
«Я поклонник и любитель всякого вида спорта, исключая, конечно, катание на роликовых коньках в закрытом помещении, среди духоты…
Одним из самых благородных и полезных упражнений (если не самым лучшим) считаю стрельбу. В самом деле – искусство игры в цель вовсе не легкое искусство. Оно требует от стрелка много данных: спокойствия, хладнокровия, уверенности, душевного и физического равновесия, внимания, зоркости взгляда, находчивости, терпения. Стрелковый спорт интересен еще потому, что в нем нет пределов для совершенствования.
Если бы спросили моего совета, я горячо рекомендовал бы насаждать стрелковый спорт в среднеучебных заведениях. Он прекрасен в воспитательном смысле». (с)
Куприн всячески популяризировал и исконно русский вид спорта – лапту, в том числе и на страницах спортивного журнала «Геркулес».
«Эта народная игра – одна из самых интересных и полезных игр. В лапте нужны: находчивость, глубокое дыхание, верность своей партии, внимательность, изворотливость, быстрый бег, меткий глаз, твердость удара руки и вечная уверенность в том, что тебя не победят.
Трусам и лентяям в этой игре нет места. Я усердно рекомендую эту родную русскую игру не только как механическое упражнение, но и как безобидную забаву, в которой вырабатывается товарищеская спайка – «Своего выручай!» (с)
Есть у Куприна повесть и лошадиных бегах. «Изумруд» называется. Специалисты и знатоки отмечают в ней не только литературный талант автора, но и тонкое знание предмета. Почитайте, не пожалеете. В другом произведении писателя, в рассказе «Юнкера» затрагиваются проблемы конькобежного спорта и катания на коньках в Москве.
Одним из любимейших видов спорта Куприна был бокс. В.Ходасевич в статье «Куприн и Европа» даже насмешливо писал: «В его путешествиях все какие-то … боксеры».
«Среди людей интеллигентных профессий я очень редко встречал любителей спорта и физических упражнений. А наши литераторы, на кого они похожи – редко встретишь среди них человека с прямой фигурой, хорошо развитыми мускулами, точными движениями, правильной походкой. Большинство сутулы и кривобоки, при ходьбе вихляют всем туловищем, загребают ногами или волочат их – смотреть противно …
А попробуй с ними заговорить о боксе. Борьбу как занимательное зрелище снисходительно допускают, но на бокс принято смотреть как на зверское, недостойное цивилизованного человека явление, которое следует искоренять. И не хотят понять, что бывают случаи, когда знание простейших приемов бокса может оказать неоценимую услугу.
Вот что было со мной в Киеве.
Я поздно вечером возвращался домой. На улице было темно и морозно. На одном из перекрестков из-за угла выскочил рослый дядя и потребовал от меня деньги, часы и пальто. В моем кошельке было всего-навсего несколько серебряных монет, и расстаться с ними мне было бы не жалко, часы находились в закладе, но своим единственным, хотя и сильно поношенным пальто с собачьим воротником я сильно дорожил. Разумеется, пальто я решил не отдавать. Ты, может быть, думаешь, что я начал кричать и звать городового? Ну нет! Через две секунды предприимчивый дядя лежал на земле и вопил благим матом. И только когда я убедился, что как следует «обработал противника», как говорят боксеры, и он более не боеспособен, я оставил его, сказав на прощание: «Будешь теперь знать, мерзавец, как отнимать у человека его последнее пальто».
Да, Куприн очень любил бокс и даже однажды имел спарринг с чемпионом Юга Франции Мариусом Галлом. А то, что для писателя этот бой закончился не очень хорошо, так это, в принципе, значения не имеет.
Он писал о боксе:
«Бокс развивает в человеке выносливость, смелость и бесстрашие, доводя эти качества до высшего предела. Противники бокса утверждают, что это кровавое искусство, но, мне кажется, что если это вдохновение налицо, то зрителям одинаково передается простота момента и в резком, рассекающем воздух ударе боксера, и в каскаде приемов борцов, беззлобно сплетших свои прекрасные мускулистые тела. От силы вдохновения противников зависит заставить всех зрителей сидеть в напряженном, внимательном молчании, которое можно назвать благоговейным».
Именно Александр Иванович Куприн среди всех борцов цирка, где спортсмены были все «на один парад», выделил Ивана Поддубного. Куприн сказал ему, что для борца одной силы мало, необходимо иметь «спортивное сердце», то есть воспитывать в себе силу воли. Впоследствии «чемпион среди чемпионов» говорил: «Многим я обязан Куприну. Он открыл мне тайну, дал мне «борцовское сердце». Дружба Куприна с Поддубным, Заикиным, Чуфистовым не была случайной и продолжалась долгие годы.
Куприн даже судил борцовские соревнования! А его дочь Ксения Александровна вспоминала, что в доме Куприных постоянными гостями были атлеты, которые демонстрировали приемы французской борьбы и атлетические номера, советовались с писателем, делились успехами и планами, раскрывали профессиональные тайны.
Не прошли мимо знаменитого писателя и занятия с тяжестями. Почитайте его рассказ, который называется «В цирке»! Это трагическая история русского богатыря, а сцены тяжелой атлетики описаны очень реалистично. Куприн знал толк в этом и даже советовался с Чеховым по вопросам анатомии человеческого тела.
На страницах девятого номера журнала «Геркулес» за 1913 год была напечатана статья «Атлетика в Киеве»: «В манеже Крутикова проводились занятия местного кружка спортсменов, в котором участвовал и Куприн, считавшийся одним из лучших в Киеве тяжелоатлетов и борцов». Этот кружок был описан писателем в очерке «Собрание атлетов-любителей». А в рассказе «Мясо» есть сочная картина занятий тяжелоатлетов конца XIX века.
На фото. На левой руке Ивана Заикина — уроженец Наровчата, писатель Александр Куприн.
Источник