Творчеству полезны тупики боли и бессилия ожог

Игорь Губерман. МАСКИ ОТЧАЯНИЯ

* * *

В чужую личность мне не влезть,
а мной не могут быть другие…
И я таков, каков я есть,
а те, кто лучше, — не такие.

* * *

Будущее — вкус не портит мне,
мне дрожать за будущее лень;
думать каждый день о черном дне —
значит делать черным каждый день.

* * *

На собственном горбу и на чужом
я вынянчил понятие простое:
бессмысленно идти на танк с ножом,
но если очень хочется, то стоит.

* * *

Надо жить наобум, напролом,
наугад и на ощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.

* * *

Зря и глупо иные находят,
что ученье — пустяк безразличный:
человек через школу проходит
из родильного дома в публичный.

* * *

Изведав быстрых дней течение,
я не скрываю опыт мой:
ученье — свет, а неучение —
уменье пользоваться тьмой.

* * *

Сперва, резвясь на жизненном просторе,
беспечны, словно молодость сама;
умнеем после первого же горя,
а после терпим горе от ума.

* * *

В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дурак мудаковатей,
тем он обильней на совет.

* * *

Когда сидишь в собраньях шумных,
язык пылает и горит;
но люди делятся на умных
и тех, кто много говорит.

* * *

Сквозь вековые непогоды
идет, вершит, берет свое —
дурак, явление природы,
загадка замыслов ее.

* * *

Вот человек. Он всем доволен.
И тут берет его в тиски
Потребность в горечи и боли,
и жажда грусти и тоски.

* * *

Творчеству полезны тупики:
боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждает на прыжок.

* * *

Семья от Бога нам дана,
Замена счастию она.

* * *

Сегодня для счастливого супружества
у женщины должно быть много мужества.

* * *

Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина — друг человека
даже, когда он свинья.

* * *

Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина.

* * *

В нашей жизни есть кулисы,
а за ними — свой мирок,
там общественные крысы
жрут общественный пирог.

* * *

Когда кругом кишит бездарность,
кладя на жизнь свое клише,
в изгойстве скрыта элитарность,
весьма полезная душе.

* * *

Люблю людей, и по наивности,
открыто с ними говорю.
И жду распахнутой взаимности,
а после горестно курю…

* * *

… чем больше в голове у нас извилин, тем более извилиста судьба.

* * *

Кто томим духовной жаждой, тот не жди любви сограждан.

* * *

Нашей творческой мысли затеи
неразрывны с дыханьем расплаты;
сотворяют огонь — прометеи,
применяют огонь — геростраты.

* * *

Поэзия — нет дела бесполезней
в житейской деловитой круговерти,
но все, что не исполнено поэзии,
бесследно исчезает после смерти.

* * *

Случилось нынче на потеху.
что я, стареющий еврей,
вдруг отыскал свой ключ к успеху,
но не нашел к нему дверей.

* * *

Теперь я понимаю очень ясно,
и чувствую и вижу очень зримо:
неважно, что мгновение прекрасно,
а важно, что оно неповторимо.

* * *

Очень много масок у отчаяния, смех — отнюдь не худшая из них.

_________________________________________

Об авторе: ИГОРЬ ГУБЕРМАН

Родился 7 июля 1936 года в Харькове. После школы поступил в Московский институт инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ). В 1958 году окончил МИИТ, получив диплом инженера-электрика. Несколько лет работал по специальности, параллельно занимаясь литературой.
В конце 1950-х познакомился с А. Гинзбургом, издававшим один из первых самиздатских журналов, «Синтаксис», а также с рядом других свободолюбивых философов, деятелей литературы, изобразительного искусства. Писал научно-популярные книги, но все активнее проявлял себя как поэт-диссидент. В своем «неофициальном» творчестве использовал псевдонимы, например И. Миронов, Абрам Хайям.
В 1979 году был арестован и приговорен к пяти годам лишения свободы. Попал в лагерь, где вел дневники. Затем, уже в период ссылки, на базе этих дневников была написана книга «Прогулки вокруг барака» (в 1980 написана, опубликована в 1988). В 1984 году поэт вернулся из Сибири. Долго не мог прописаться в городе и устроиться на работу.
В 1987 году эмигрировал из СССР, с 1988 года живёт в Иерусалиме. Часто приезжает в Россию, выступая на поэтических вечерах.

Библиография:
— Чудеса и трагедии чёрного ящика, 1969;
— Третий триумвират. М.; Детская литература, 1974
— Бехтерев: страницы жизни, 1977;
— Игорь Гарик. «Еврейские Да-Цзы-Бао». Иерусалим, 1978
— Губерман Игорь. «Бумеранг». Ann Arbor, USA, Hermitage, 1982
— Губерман Игорь. «Прогулки вокруг барака», Englewood, USA, Hermitage, 1988
— «Гарики (Дацзыбао)» (Иер., 1988)
— «Прогулки вокруг барака» (Иер., 1990)
— «Гарики на каждый день», Москва, «ЭМИА», 1992
— «Второй иерусалимский дневник» (М., 1994)
— «Штрихи к портрету» (М., 1994)
— Собр. соч. в 4 т. Нижний Новгород, 1996;
— Антология Сатиры и Юмора России XX века. Т.17, М., 2001;
— Окунь А., Губерман И. Книга о вкусной и здоровой жизни. Спб., 2003
— Гарики предпоследние. Гарики из Атлантиды. Эксмо, 2004
— Губерман И., Окунь А. Путеводитель по стране сионских мудрецов. Лимбус Пресс, Издательство К. Тублина. С-Пб.-М. 2009. 552 стр. ISBN 978-5-8370-0571-8.
— Игорь Губерман Книга странствий. — М.: Эксмо, 2009. — 432 с. — ISBN 978-5-699-34677-6.
— ИГОРЬ ГУБЕРМАН: БОЛЬНО, ТОЛЬКО КОГДА СМЕЮСЬ
— Пожилые записки, Время,431 стр., 2009.
— Вечерний звон, Время, 509 стр., 2009.
— Прогулки вокруг барака, Время, 493 стр., 2009.
— Книга странствий, Время, 558 стр., 2009.

Источник

Боюсь, как дьявольской напасти,
Освободительных забот:
Когда рабы приходят к власти,
Они куда страшней господ.

Бывает – проснешься, как птица,
Крылатой пружиной на взводе,
И хочется жить и трудиться;
Но к завтраку это проходит.

И спросит Бог:
— Никем не ставший,
Зачем ты жил? Что смех твой значит?
— Я утешал рабов уставших, — отвечу я.
И Бог заплачет.

Из нас любой, пока не умер он,
Себя слагает по частям
Из интеллекта, секса, юмора
И отношения к властям.

Мне повезло на тех, кто вместе
Со мной в стаканах ищет дно;
Чем век подлей, тем больше чести
Тому, кто с ним не заодно.

Мораль не цепи, а игра,
Где выбор – обязательней всего;
Основа полноценности добра —
В свободе совершения его.

Мы варимся в странном компоте,
Где лгут за глаза и в глаза,
Где каждый в отдельности – против,
А вместе – решительно за.

Напрасны страх, тоска и ропот,
Когда судьба влечет во тьму;
В беде всегда есть новый опыт,
Полезный духу и уму.

Ни вверх не глядя, ни вперед
Сижу с друзьями-разгильдяями,
И наплевать нам, чья берет
В борьбе мерзавцев с негодяями.

Никто из самых близких по неволе
В мои переживания не вхож;
Храню свои душевные мозоли
От любящих участливых галош.

Носишь радостную морду
И не знаешь, что позор –
При таких широких бедрах –
Такой узкий кругозор.

О том, что подлость заразительна
И через воздух размножается,
Известно всем, но утешительно,
Что ей не каждый заражается.

Однажды здесь восстал народ
И, став творцом своей судьбы,
Извел под корень всех господ;
Теперь вокруг одни рабы.

Одним дышу, одно пою,
Один горит мне свет в огне –
Что проживаю жизнь свою,
А не навязанную мне.

Очень многие дяди и тети
По незрелости вкуса и слуха
Очень склонны томление плоти
Принимать за явление духа.

Повсюду, где забава и забота,
На свете нет страшнее ничего,
Чем цепкая серьезность идиота
И хмурая старательность его.

Погрязши в тупых ежедневных делах
И в них находя развлечение,
Заблудшие души в блудливых телах
Теряют свое назначение.

Чтоб выжить и прожить на этом свете,
Пока земля не свихнута с оси,
Держи себя на тройственном запрете:
Не бойся, не надейся, не проси.

Я живу – не придумаешь лучше,
Сам себя подпирая плечом,
Сам себе одинокий попутчик,
Сам с собой не согласный не в чем.

Я не стыжусь, что ярый скептик
и на душе не свет, а тьма;
сомненье — лучший антисептик
от загнивания ума.

Творчеству полезны тупики:
боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждает на прыжок.

У женщин юбки все короче;
коленных чашечек стриптиз
напоминает ближе к ночи,
что существует весь сервиз.

Я чужд надменной укоризне;
Весьма прекрасна жизнь того,
Кто обретает смысл жизни
В напрасных поисках его.

Смешно, как тужатся мыслители –
То громогласно, то бесшумно —
Забыв, что разум недействителен,
Когда действительность безумна.

Сильна Россия чудесами
И не устала их плести:
Здесь выбирают овцы сами
Себе волков себя пасти.

Остыв от жара собственных страстей,
Ослепнув от загара жирной копоти,
Преступно мы стремимся влить в детей
Наш холод, настоявшийся на опыте.

Чем пошлей, глупей и примитивней
Фильмы о красивости страданий,
Тем я плачу гуще и активней,
И безмерно счастлив от рыданий.

Чтобы не дать угаснуть роду,
Нам богом послана жена,
А в баб чужих по ложке меду
Вливает хитрый сатана.

Мужчина — хам, зануда, деспот,
мучитель, скряга и тупица;
чтоб это стало нам известно,
нам просто следует жениться.

(с) Игорь Губерман

Источник

Рассекая житейское море
Тратить силы не стоит напраснА
Если вовсе не думать, то вскоре
Всё на свете становится яснА!

Творчеству полезны тупики:
боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждают на прыжок.

Обожая талант свой и сложность,Так томится он жаждой дерзнуть,Что обидна ему невозможностьСамому себе жопу лизнуть.

Вблизи кладбищенкАвА склепа
Где замер времени пАток
Йа пАнимаю как нелепА
Не выпить лишневА глАток

Мы делим время и наличность,мы делим водку, хлеб, ночлег,но чем отчетливее личность,тем одиноче человек.

Утучняется плоть,Испаряется пыл.Годы вышли на медленный ужин.И приятно подумать, Что все-таки былИ кому-то бывал я нужен.

Вчера я бежал запломбировать зуб,
И смех меня брал на бегу:
Всю жизнь я таскаю свой будущий труп
И рьяно его берегу…

Ворует власть, ворует челядь,
вор любит вора укорять;
в Россию можно смело верить,
но ей опасно доверять.

Когда однажды ночью я умру,
то близкие, надев печаль на лица,
пускай на всякий случай поутру…
мне все же поднесут опохмелиться!

С любым доброжелателен и прост, ни хитростью не тронут, ни коварством. Я выжига, пройдоха и прохвос, когда имею дело с государством.

Не будь на то Господня воля,мы б не узнали алкоголя;а, значит, пьянство не порок,а высшей благости урок.

Свои черты, штрихи и бликив душе у каждого и всякого,но непостижимо разнолики,мы одиноки одинаково.Хотя и сладостен азарт,По сразу двум идти дорогамНельзя одной колодой картИграть и с дьяволом, и с Богом.

Однажды здесь восстал народ
и, став творцом своей судьбы,
извел под корень всех господ;
теперь вокруг одни рабы.

В прошлом были те же соль и мыло,
хлеб, вино и запах тополей;
в прошлом только будущее было
радужней, надежней и светлей

Соблазнам не умея возражать,Я все же твёрдой линии держусь! Греха мне, всё равно, не избежать,Так я им за одно и наслажусь!!!

Когда сидишь в собраньях шумных,
Язык пылает и горит;
Но люди делятся на умных
И тех, кто много говорит.

Грешнейший грех-боязнь греха,пока здоров и жив;а как посыплется труха,запишемся в ханжи…

Все музы ныне, хлеба ради,торгуют краской для ресниц,а Клио — прямо вышла в бляди,хотя не прямо из девиц

Не только от нервов и стужи
болезни и хворости множатся:
здоровье становится хуже,
когда о здоровье тревожатся.

Я Богу дАкучаю неспрАста
И просьбу не считаю святАтатсвом
Господь, Ты испытал меня сумой
Теперь пАпробуй испытать бАгатством !?

Источник

Смешно, как тужатся мыслители —
то громогласно, то бесшумно —
забыв, что разум недействителен,
когда действительность безумна.

Игорь Губерман

Днём кажется, что близких миллион
и с каждым есть связующая нить,
а вечером безмолвен телефон,
и нам по сути некому звонить.

Игорь Губерман

У любви не бывает обмана,
ибо искренна страсть, как дыхание,
и божественно пламя романа,
и угрюмо его затухание.

Игорь Губерман

Умея от века себя отключить,
на мир я спокойно гляжу,
и могут меня только те огорчить,
кого за своих я держу.

Игорь Губерман

Себя от себя я усердно лечу,
живя не спеша и достойно,
я бегаю медленно, тихо кричу
и гневаюсь очень спокойно.

Игорь Губерман

Есть безделья, которые выше трудов,
как монеты различной валюты,
есть минуты, которые стоят годов,
и года, что не стоят минуты.

Игорь Губерман

Душа не в теле обитает,
и это скоро обнаружат;
она вокруг него витает
и с ним то ссорится, то дружит.

Игорь Губерман

Дороги к русскому ненастью
текли сквозь веру и веселье;
чем коллективней путь ко счастью,
тем горше общее похмелье.

Игорь Губерман

В годы надежды плодятся поэты,
А в пору гниенья — начальство.

Игорь Губерман

Свои черты, штрихи и блики
в душе у каждого и всякого,
но непостижимо разнолики,
мы одиноки одинаково.

Игорь Губерман

Сегодня для счастливого супружества
у женщины должно быть много мужества.

Игорь Губерман

Мы дарим женщине цветы,
звезду с небес, круженье бала,
и переходим с ней на ты,
а после дарим очень мало.

Игорь Губерман

Творчеству полезны тупики:
боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждает на прыжок.

Игорь Губерман

Всё нежней и сладостней мужчины,
женщины всё тверже и железней;
скоро в мужиках не без причины
женские объявятся болезни.

Игорь Губерман

Судьба способна очень быстро
перевернуть нам жизнь до дна,
но случай может высечь искру
лишь из того, в ком есть она.

Игорь Губерман

Добро со злом природой смешаны,
как тьма ночей со светом дней;
чем больше ангельского в женщине,
тем гуще дьявольского в ней.

Игорь Губерман

Вольясь в земного времени поток
стечением случайных совпадений,
любой из нас настолько одинок,
что счастлив от любых соединений.

Игорь Губерман

Вчера я бежал запломбировать зуб
И смех меня брал на бегу:
Всю жизнь я таскаю свой будущий труп
И рьяно его берегу.

Игорь Губерман

Поздним утром я вяло встаю,
сразу лень изгоняю без жалости,
но от этого так устаю,
что ложусь, уступая усталости.

Игорь Губерман

Душа порой бывает так задета,
что можно только выть или орать;
я плюнул бы в ранимого эстета,
но зеркало придется вытирать.

Игорь Губерман

Авторы и их творения

Источник

Игорь Губерман. МАСКИ ОТЧАЯНИЯ

Надо жить наобум, напролом,
наугад и на ощупь во мгле,
ибо нынче сидим за столом,
а назавтра лежим на столе.

Изведав быстрых дней течение,
я не скрываю опыт мой:
ученье — свет, а неучение —
уменье пользоваться тьмой.

В советах нету благодати
и большей частью пользы нет,
и чем дурак мудаковатей,
тем он обильней на совет.

Когда сидишь в собраньях шумных,
язык пылает и горит;
но люди делятся на умных
и тех, кто много говорит.

Сквозь вековые непогоды
идет, вершит, берет свое —
дурак, явление природы,
загадка замыслов ее.

Вот человек. Он всем доволен.
И тут берет его в тиски
Потребность в горечи и боли,
и жажда грусти и тоски.

Творчеству полезны тупики:
боли и бессилия ожог
разуму и страху вопреки
душу вынуждает на прыжок.

Семья от Бога нам дана,
Замена счастию она.

Сегодня для счастливого супружества
у женщины должно быть много мужества.

Женщиной славно от века
все, чем прекрасна семья;
женщина — друг человека
даже, когда он свинья.

Тому, что в семействе трещина,
всюду одна причина:
в жене пробудилась женщина,
в муже уснул мужчина.

В нашей жизни есть кулисы,
а за ними — свой мирок,
там общественные крысы
жрут общественный пирог.

Люблю людей, и по наивности,
открыто с ними говорю.
И жду распахнутой взаимности,
а после горестно курю…

… чем больше в голове у нас извилин, тем более извилиста судьба.

Кто томим духовной жаждой, тот не жди любви сограждан.

Случилось нынче на потеху.
что я, стареющий еврей,
вдруг отыскал свой ключ к успеху,
но не нашел к нему дверей.

Очень много масок у отчаяния, смех — отнюдь не худшая из них.

источник

Творчеству полезны тупики: боли и бессилия ожог.

Творчеству полезны тупики:
Боли и бессилия ожог
Разуму и страху вопреки
Душу вынуждают на прыжок.

Добавить комментарий

Похожее

Когда устал и жить не хочешь, полезно вспомнить в гневе белом.

Когда устал и жить не хочешь,
Полезно вспомнить в гневе белом,
Что есть такие дни и ночи,
Что жизнь оправдывают в целом.

Густеет, оседая, мыслей соль, покуда мы свой камень в гору катим.

Густеет, оседая, мыслей соль,
Покуда мы свой камень в гору катим:
Бесплатна в этой жизни только боль,
За радости мы позже круто платим.

Только в мёрзлой трясине по шею, на непрочности зыбкого дна.

Только в мёрзлой трясине по шею,
На непрочности зыбкого дна,
В буднях бедствий, тревог и лишений
Чувство счастья даётся сполна.

Учусь терпеть, учусь терять и при любой житейской стуже.

Учусь терпеть, учусь терять
И при любой житейской стуже
Учусь, присвистнув, повторять:
Плевать, не сделалось бы хуже.

Идея найдена не мной, но это ценное напутствие.

Идея найдена не мной,
Но это ценное напутствие:
Чтоб жить в согласии с женой
Вы спорьте с ней в её отсутствие.

Когда время, годами шурша, достигает границы своей.

Когда время, годами шурша,
Достигает границы своей,
На лице проступает душа,
И лицо освещается ей.

Избегать проблем, с которыми вы должны столкнуться.

Избегать проблем, с которыми вы должны столкнуться, — это избегать жизнь, которую вы должны прожить.

Кто понял жизни смысл и толк, давно замкнулся и умолк.

Кто понял жизни смысл и толк,
Давно замкнулся и умолк.

В постели, в бане, на погосте, мы все равны, как в коммунизме.

В постели, в бане, на погосте,
Мы все равны, как в коммунизме.
Различия в карьерном росте
Сравняют микроорганизмы.

Надо жить наобум, напролом, наугад и на ощупь во мгле.

Надо жить наобум, напролом,
Наугад и на ощупь во мгле,
Ибо нынче сидим за столом,
А назавтра лежим на столе.

Случайное

Неизвестно, в какой стране это было.

Неизвестно, в какой стране это было,
Никому не известно, в какие века,
Шёл парнишка-студент, напевая слегка,
То ли к другу спешил он, а то ли к милой,

Был богат он сегодня, как целый банк!
Ведь на дне кошелька у него звенело
Одиноко, походке весёлой в такт,
Может, медная лира, а может, франк,
А быть может, динара — не в этом дело.

Вечер шарфом тумана окутал зданья,
Брызнул холодом дождик за воротник.
Вдруг у храма, в цветистых лохмотьях старик
Протянул к нему руку за подаяньем.

Был худей он, чем посох его, казалось;
Сыпал дождь на рваньё и пустую суму.
Сердце парня тоскливо и остро сжалось.
— Вот, — сказал он и отдал монету ему.

Нищий в жёлтой ладони зажал монету
И сказал, словно тополь прошелестел;
— Ничего в кошельке твоём больше нету,
Ты мне отдал последнее, что имел.

Знаю всё. И за добрую душу в награду
Я исполню желанье твоё одно.
Удивляться, мой мальчик, сейчас не надо.
Так чему твоё сердце особенно радо?
Говори же, а то уж совсем темно.

Вот чудак! Ну какое ещё желанье?
Впрочем, ладно, посмотрим. Согласен. пусть.
— Я хотел бы все мысли на расстоянье
У любого, кто встретится, знать наизусть!

— Чтобы дерева стройность любить на земле,
Не смотри на извивы корней под землёй.
О, наивный. — Старик покачал головой
И, вздохнув, растворился в вечерней мгле.

Дождь прошёл. Замигали в листве фонари,
Одиноко плывёт посреди пруда
Шляпа месяца. Лаком блестит вода.
Парень сел на скамейку и закурил.

А забавный старик! И хитёр ты, друг!
Вон в окошке, наверное, муж и жена.
Кто ответит, что думают он и она?
Рассмеялся студент. Рассмеялся и вдруг.

Муж сказал: — Дорогая, на службе у нас
Масса дел. Может, завтра я задержусь.-
И подумал: «К Люси забегу на час,
Поцелую и чуточку поднапьюсь».

У жены же мелькнуло; «Трудись, чудак,
Так и буду я в кухне корпеть над огнём.
У меня есть подружечка как-никак.
Мы отлично с ней знаем, куда пойдём».

И ответила громко: — Ужасно жаль!
Я ведь завтра хотела с тобой как раз
Твоей маме купить на базаре шаль.
Ну, да нечего делать. Не в этот раз.

Отвернулся студент. Вон напротив дом,
Там невестка над свекором-стариком,
То лекарство больному подаст, то чай,
Всё заботится трогательно о нём.

— Вот вам грелочка, папа! — А про себя;
«Хоть бы шёл поскорее ты к праотцам!» —
Может, плохо вам, папа? — А про себя;
«Вся квартира тогда бы досталась нам».

Парень грустно вздохнул. Посмотрел на бульвар.
Вон влюблённые скрылись под сень платана,
Он сказал: — Океан, как планета, стар,
Представляешь: аквариум формой в шар.
Ты слыхала про жизнь на дне океана?

Сам подумал, погладив девичью прядь;
«Хороша, но наивна и диковата.
Что мне делать: отважно поцеловать?
Или, может быть, чуточку рановато?»

А она: «И далась ему глубь морей!
Ну при чём тут морские ежи, признаться?
Впрочем, так: если вдруг начнёт целоваться —
Рассержусь и сначала скажу: не смей!

Ведь нельзя же всё просто, как дважды два.
Славный парень, но робкий такой и странный».
И воскликнула: — Умная голова!
Обожаю слушать про океаны!

Мимо шли два приятеля. Первый сказал:
— Дай взаймы до среды. Я надёжный малый. —
А второй: — Сам без денег, а то бы дал. —
И подумал: «Ещё не отдашь, пожалуй!»

Встал студент и пошёл, спотыкаясь во мгле,
А в ушах будто звон или ветра вой:
«Чтобы дерева стройность любить на земле,
Не смотри на извивы корней под землёй».

Но ведь люди не злы! Это ж так. пока!
Он окончится, этот двойной базар.
Шёл студент, он спешил, он искал старика,
Чтоб отдать, чтоб вернуть свой ненужный дар.

И дорогами шёл он и без дорог,
Сквозь леса и селенья по всей земле,
И при солнце искал, и при синей мгле,
Но нигде отыскать старика не мог.

Бормотал среди улиц и площадей:
— Я найду тебя, старец, любой ценой! —
Улыбался при виде правдивых людей
И страдал, повстречавшись с двойной душой.

Мчат года, а быть может, прошли века,
Но всё так же твердит он: — Най-ду. най-ду-у-у.
Старика же всё нет, не найти старика!
Только эхо чуть слышно в ответ: — Ау-у-у.

И когда вдруг в лесу, на крутом берегу,
Этот звук отдалённый до вас дойдёт,
Вы поймёте, что значит это «Ау».
Почему так страдает парнишка тот.

В нём звучит: «Лицемеры, пожалуйста, не хитрите!
К добрым душам, мерзавец, не лезь в друзья!
Люди, думайте так же, как вы говорите.
А иначе ведь жить на земле нельзя!»

За все наши мужицкие злодейства я женщине воздвиг бы монумент.

За все наши мужицкие злодейства
Я женщине воздвиг бы монумент,
Мужчина — только вывеска семейства,
А женщина — и балки, и цемент.

Любите, пожалуй, своего ближнего как самого себя.

Любите, пожалуй, своего ближнего как самого себя. Но прежде всего будьте такими, которые любят самих себя.

Мадам, — не улыбайтесь, это страшно.

Смотреть на что-то — далеко не то же самое, что и видеть.

Смотреть на что-то — далеко не то же самое, что и видеть. Не видишь ничего, пока не научишься видеть красоту.

— Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же вам не понравился финал моей.

— Ну-с, Фаина Георгиевна, и чем же Вам не понравился финал моей последней пьесы?
— Он находится слишком далеко от начала.

Тут я заснул, но было уже поздно.

Береги её как зеницу — о как.

Береги её как зеницу — о как!

Человек не может быть доволен жизнью, если он недоволен собой.

Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма.

Жизнь коротка. И надо уметь. Надо уметь уходить с плохого фильма. Бросать плохую книгу. Уходить от плохого человека. Их много. Дела не идущие бросать. Даже от посредственности уходить. Их много. Время дороже. Лучше поспать. Лучше поесть. Лучше посмотреть на огонь, на ребёнка, на женщину, на воду.
Музыка стала врагом человека. Музыка навязывается, лезет в уши. Через стены. Через потолок. Через пол. Вдыхаешь музыку и удары синтезаторов. Низкие бьют в грудь, высокие зудят под пломбами. Спектакль менее наглый, но с него тоже не уйдёшь. Шикают. Одёргивают. Ставят подножку. Нравится. Компьютер прилипчив, светится, как привидение, зазывает, как восточный базар. Копаешься, ищешь, ищешь. Ну находишь что-то, пытаешься это приспособить, выбрасываешь, снова копаешься, нашёл что-то, повертел в голове, выбросил. Мысли общие. Слова общие.
Нет! Жизнь коротка.
И только книга деликатна. Снял с полки. Полистал. Поставил. В ней нет наглости. Она не проникает в тебя. Стоит на полке, молчит, ждёт, когда возьмут в тёплые руки. И она раскроется. Если бы с людьми так. Нас много. Всех не полистаешь. Даже одного. Даже своего. Даже себя.
Жизнь коротка. Что-то откроется само. Для чего-то установишь правило. На остальное нет времени. Закон один: уходить. Бросать. Бежать. Захлопывать или не открывать! Чтобы не отдать этому миг, назначенный для другого.

источник

Игорь Губерман
(страница 4)